Красная чума
Шрифт:
Второе – презрение к корням своим. "Глупые" и "грубые" предки становятся как едва ли не "гои" в глазах иудеев. При этом культивируется глупое восхищение иностранным (всегда чреватое изменой Родине).
Третье – ослабевает нравственная сила, которая проявляется в чувстве долга перед Высшим. Перед Тем, от Которого получено все. Нагнетается отвращение к служению – Богу, Трону и Отечеству. Аристократия выросла именно из этой идеи…
Интеллигенция не отдает служению жизнь, она охотно делится лишь многословием. Поэтому когда революции пожирают своих детей, это не жертва Богу, Трону и Отечеству. Это не мученичество. Это результат глупости. А значит – жертва диаволу.
Четвертое. Когда современные "герим" громоздят себе памятник из слов, многие из них звучат двусмысленно. Вот Д. Гранин об интеллигенции: "Духовные ее заслуги перед историей безспорны… Никто из них никогда не служил опорой власти. Менялась политика, менялись правители, но интеллигенция всегда знала, за что ей бороться".
Всегда бороться. Всегда быть против. Всегда быть с главным противником – с диаволом – заодно.
Социальная возбужденность и истеричность, готовность к индуцированным психозам, забесовлению – тоже характерные качества. Напоминают они черты гордого, обидчивого и всегда оппозиционного (прежде всего – христианству) "гонимого народа". Почему эта публика становится революционной везде и всегда – даже когда это не выгодно ей самой? Потому что антихрист придет во времена безвластия, и, управляемые диаволом, эти несчастные пытаются создать революционный хаос, где только можно. "Порядок из хаоса", пишут на своих печатях масоны…
Пятое – безумная гордыня. Ее раздувают и ритуалы лож. Повышение в градусе посвящения означает усиление внутреннего кипения страстей…
Чем выше градус кипения – тем более сильный бес входит в несчастного. "Температуру" выше тридцать третьей отметки (верхний градус в Шотландском масонстве) "простому человеку" и не выдержать. Ее выносит только проклятая кровь тех жестоковыйных, чьи предки кричали: "Кровь Его на нас и на детях наших…" (Закаленная в алхимическом тигле плоть одного из них – от зачатия – примет и самого князя мира сего. Недаром сказано, что каббала – попытка диавола выбраться из преисподней при помощи человека. Господь попустит, и, наконец, – ненадолго – это удастся).
Но там – иллюминаты, Мемфис Мицраим, Бнай Брит…
Свято место пусто не бывает, и в недавнем христианине, хотя бы иногда вспоминающем о смирении, как добродетели, блеск масонских титулов разжигает грех гордости. Разогревает "пламенеющей" пятиконечной звездой.
Светящую в ложах пентаграмму тоже называют "интелегио"…
Генеалогию гордостной идеи четко сформулировал А. Ф. Лосев: "Израиль хочет создать себе спасение своими собственными руками, поэтому израильская стихия и лежит в основе новоевропейской культуры. Возрождение, просвещение, революция – все это имеет под собою опыт сведения благодати, которая дается даром и по известному определению, на естественные усилия человека, которые должны быть вознаграждены по справедливости… Каббала есть принцип человеческого естества, активно направленного против стихии благодати"» [15] (с. 38–41, 412).
А начиналось это крупномасштабное перерождение человека в полуживотное еще с петровских времен. Ведь именно масонство исповедовалось его программой, исполняемой на фоне попытки тотального уничтожения Православия. Но сразу, наскоком, спроворить необходимую для воцарения антихриста биомассу Петру не удалось. Но масонский молоток действовал затем в России веками. И общими усилиями Якова Брюса и Ломоносова (см.: [179]), Шуваловых и Хераскова, Паниных и Новиковых это странное сообщество барствующих самоубийц все же было взращено. Все выше перечисленные масоны:
«…своей просветительской деятельностью способствовали тому, что в XIX веке создало русскую интеллигенцию» [4] (с. 226).
Но вот как эта столь усердно масонами выращиваемая люмпенская прослойка выглядела со стороны русского мира, смотрящего на чудачества своих барчуков словно из какого-то параллельного измерения:
«Одной из определяющих черт усадебного быта рассматриваемого периода была его театральность. Об этом пишет М. Ю. Лотман: "Для русского XVIII века исключительно характерно то, что дворянский мир ведет жизнь-игру, ощущая себя все время на сцене, народ же склонен смотреть на господ, как на ряженых, глядя на их жизнь из партера"» [15] (с. 257).
И тут стоит лишь прикинуть впечатления нормального русского человека, рассматривающего со стороны состоящую из сплошных театральных неестественных жестов разодетую в несусветные совершенно непрактичные заморские наряды всю сплошь перестриженную, перекрашенную и перепудренную публику, друг перед дружкою всякими никчемнейшими глупостями пытающимися из себя какое-то «нечто» изобразить. Тут уж и действительно – лишь гляди и дивись ихним барским причудам да чудачествам. Ведь, небось, вся деревня поглазеть на этих попугаев и сходилась – ну словно в театр. Сами же попугаи были уверены, что народ столь охотно сходится исключительно из уважения к их персонам. От того и еще больше, словно фазаны, надувались. И «спектакля» становилась и еще более причудлива и увлекательна.
Такова приблизительная раскраска того самого общества, которое и довело, весьма благополучно, корабль русской государственности до вполне закономерного его крушения.
Повествование о предантихристовых лихолетьях начнем с расследования убийства нашего самого национального поэта всех времен – Сергея Есенина – флагмана русскости в природе вообще. Он незримо владел миллионами русских сердец в захваченной инородцами России. А потому уже и изначально был потенциально опасен воцарившемуся в бывшем Православном Царстве предапокалипсическому супостату. И русскость нашего всенародно почитаемого поэта просто уже и изначально не могла не вступить в противоборство с густо захламившим правительство заезжим инородческим семенем «чародея и блудницы».
И вот он ими и оболган, и убит.
Итак, расследование смерти поэта:
Не мы, но кто-нибудь…
Сто второй день рождения величайшего русского поэта Сергея Есенина был отмечен не только литературоведческой конференцией, но и аукционом, названным устроителями «благотворительным» Наиболее активны на этом аукционе были как всегда не упускающие никакой возможности чего-нибудь свеженького растрезвонить журналисты «Московского комсомольца». Но даже и они не смогли не отметить столь полной безнадежности продолжения поддержки версии о самоубийстве поэта. Ведь предоставленные на аукционе фотодокументы Романа Кармена полностью ее отрицают:
«Желающих поддержать "госверсию" о самоубийстве поэта было немало. Карменовские же фотографии достаточно четко показывают обратное: даже под ретушью, сделанной самим Карменом, видны травмы на лице Есенина, которые невозможно нанести себе самому. Возможно, именно они смогут раскрыть реальные обстоятельства гибели поэта…
На снимке отчетливо видны пустая глазница и след на лбу от удара тяжелым предметом» [ «Московский комсомолец» 7. 10. 1997].
Профессор-патологоанатом Ф. А. Морохов: