Красная королева
Шрифт:
Его величество встал с кресла, подошел к матери и, заглядывая ей в глаза, спросил:
— Что же делать?
Королева-мать взяла сына за руку, ласково погладила, успокаивая его, и озабоченно сказала:
— Нет-нет, дитя мое, публичный скандал — это не выход! Я думаю, ссылка благотворно повлияет на поведение твоей жены. Когда она окажется вдали от тебя, у нее будет время подумать о том, что быть женой короля не равно быть истинной королевой!
«Ах ты сссу-у-ука!..» — я стояла с окаменевшим лицом, понимая, что эта тварь удалила меня не просто из дворца, она полностью свела к нулю все мои контакты с сыном.
Одним дурацким подкинутым письмом она полностью обезоружила меня и лишила возможности хоть как-то влиять на собственную жизнь. Я задыхалась от ненависти, но и понимала, что сделать прямо сейчас ничего не могу. Поэтому просто опустила глаза в пол, слушая ее раздражающий голос и понимая: что-то во мне надломилось. Больше никаких игр по правилам не будет. Королева-мать хотела войну, она ее получит. А на войне, как известно, нет никаких правил.
Весь этот вечер и часть следующего дня прислуга сбивалась с ног. Они укладывали мои вещи. Двору было объявлено, что королева заболела и по решению лекарей переезжает в Малый Шаниз.
Пока горничные и лакеи судорожно паковали личные вещи, одежду, посуду, гобелены и балдахины, пока мои фрейлины разрывались между упаковкой собственных вещей и необходимостью присутствовать при моей персоне, миледи Лекорн, волею короля восстановленная на своем месте, громогласно распоряжалась этим бедламом.
Когда воля короля была объявлена, я даже ничего не стала говорить этой гадине. Зачем, собственно?! Я твердо знала одно: она будет первым человеком, которого я уберу с собственного пути. Поэтому, оставив ее заниматься хозяйственными хлопотами, я увела Софи и мадам Менуаш к моему излюбленному окну и там попыталась узнать хоть что-то о том месте, куда мы едем.
В общем, если верить рассказам мадам Менуаш, которой доводилось бывать в этом маленьком замке, ничего слишком уж страшного не произошло. Добраться туда от дворца можно было часа за четыре-пять. Рядом с замком расположена деревня, которая и снабжает господ продуктами.
Когда-то давно этот замок был выстроен для охотничьих забав деда моего мужа. Потом же часть лесов вырубили, зверья стало меньше. И замок, слегка подзаброшенный, практически не использовался.
Некоторое время он принадлежал любовнице Аделарда Третьего. Отец моего мужа отправлял свою даму сердца туда каждый раз, как оная дама оказывалась беременна. Так я узнала, что у моего мужа есть три незаконные старшие сестры. Они давным-давно выданы замуж, да и прав на престол у них нет никаких. Но под влиянием собственной матери король ненавидит этих женщин, и ни одна из них не допущена ко двору.
С помощью мадам Менуаш, пронесшей в мою туалетную комнату перо и чернила, мне удалось наскоро нацарапать жалобную записку, адресованную герцогу де Богерту. Там я рыдала и жаловалась на королеву-мать, клялась в своей невиновности и плакалась, что меня отлучили от мужа.
Вторую записку, гораздо более четкую и деловую, я написала герцогу де Сюзору. Тут мне уже не нужно было притворяться и строить из себя дурочку, поэтому текст был сухой, сжатый и деловой.
Мальчишку-пажа я решила взять с собой. Разумеется, сперва я отправила лакея в посольство, чтобы узнать, не против ли его родители. Я не хотела, чтобы он передавал
К моему удивлению, уже к вечеру из посольства был доставлен сундук с его одеждой и устное благословение родителей. Для местных это была какая-то фантастическая скорость решения проблемы.
После этого скандала и унижения что-то во мне основательно поменялось. Ночь я спала совершенно спокойно и рано утром, после плотного завтрака, выходя к поданным каретам, чувствовала не горечь проигрыша, а скорее некий адреналиновый всплеск. Нечто подобное в своем мире я испытывала в институте перед сдачей зачетов или перед соревнованиями. Встретившись глазами с любезно улыбающейся миледи Лекорн, я также любезно улыбнулась ей, отчего миледи вздрогнула и потупилась.
— Благодарю вас, мадам Лекорн, за своевременное вмешательство… — тут я допустила глубокую паузу, дождалась, пока Лекорн вопросительно взглянет мне в лицо, и только потом продолжила, — … и за деятельную помощь в организации моего переезда.
Меня порадовало, как двусмысленно прозвучала фраза. Ничего, дорогие мои жительницы дворца, учусь я быстро. Очень быстро!
Глава 22
Малый Шаниз строился когда-то с претензией на роскошь. Все-таки это здание было не оборонительным сооружением, типа замка, а местом отдыха. С моей точки зрения, это пошло дому в плюс: большие окна были даже на первом этаже. Пожалуй, это был единственный плюс моего нового дома.
Комнаты в здании были расположены по старинной моде — анфиладой. Грубо говоря, все здание представляло собой довольно длинный и широкий коридор, разделенный десятком перегородок с арочными проходами. Никаких дверей не было и в помине. Более того, поскольку зданием не пользовались последние лет пятнадцать, то и выглядело оно внутри весьма печально. Затянутые паутиной окна и углы, позеленевшие медь и бронза настенных светильников, рассохшийся паркет, у которого под слоем пыли невозможно было определить даже цвет дерева.
Самым сохранившимся местом у этой усадьбы была казарма. Поскольку король считал необходимым полностью отрезать меня от контактов с внешним миром, то в сопровождение мне было выделено более пятидесяти человек охраны. Сейчас весь этот обоз цыганским табором расположился на небольшой площади перед Малым Шанизом. Десятки телег, набитые скарбом и людьми. Лакеи, горничные и повара, целая повозка пересыпанной соломой посуды, всевозможные медные котелки и противни, огромная телега с разобранной на части королевской кроватью. И гвардейцы охраны, которые так и не получили еще команду спешиться.
Само поместье было обнесено редкой красоты металлической оградой. По рвущимся в небо черным пикам вились гирлянды из медных листьев клена, перебиваемые овальными медальонами со сценками охоты. Ворота являли собой потрясающую искусной работой картину: медные фигурки охотников и дичи были выполнены в технике барельефа и поражали детализированностью. Но вся эта красота, как я поняла, обрывалась сразу за задней частью дома. Остальная часть забора представляла собой подгнившие, дурно сколоченные доски.