Красноармеец
Шрифт:
Мы проехали километров двадцать, я не раз видел немцев, и что? Да ничего, на нас просто внимания не обращали, а полицаи дорожные видимо только днём работают. Кони запалились, часто ускорял их, но смогли уйти подальше от города. Потом от дороги и свернули глубокую балку. Пока Люда распрягала лошадей, а светало, я сказал девчатам, одна из изнасилованных очнулась, вторая пока нет, что посплю, больше суток на ногах, пусть постерегут. Еда в мешках, оружие есть, а дальше бочаг с водой, пить можно и лошадей поить. Вот так и уснул. По факту, вырубило меня. А уже было двадцать пятое июня. День наступал.
Проснулся я от разговора. Вообще сна уже ни в одном глазу, хотя сонная хмарь ещё держала, похоже выспался. По положению солнца, далеко за полдень было. Пусть говорили негромко, но мне хватило. Пошевелившись, я осторожно сел. Спал на траве, используя вместо подушки ладонь. Солнца не боялся, загорел до черноты. Хотя тень бы найти неплохо. Нормально выспался. А сев, обнаружил что у нас прибавление, восьмерых насчитал, капитан-пограничник разговаривал с медиком, старшим военфельдшером, это их разговор меня разбудил, ещё четыре пограничника
– Боец, подойдите, - приказал тот, а когда я хромая подбежал, мельком глянув на мои сапоги, явно опознал, велел.
– Представьтесь.
– Красноармеец Одинцов, первой взвод комендантской роты города Владимир-Волынск. Отстал от своих… В третий раз. В городе харчей искал, увидел гулянку бандитов, что там было, дождался, когда перепьются и уничтожил всех.
– Всех? И женщин тоже?
– Не видел разницы. Бандиты любого пола для меня бандиты.
– Документы.
Делая вид что достаю из нагрудного кармана, а достал из хранилища свою красноармейскую книжицу, и протянул капитану. Тот как бы между прочим спрашивал, как звать командира роты, по взводным прошёлся, по вопросам понял, что тот их знал лично, ответил на все вопросы, с двумя затруднился. Я майского призыва, не всё знаю. Заодно уточнил, как это я трижды терялся. Вот и описал как меня забыли у казармы, под завалами в городе и в ячейке пока спал. Удивился конечно, но документы вернул. После этого, где-то через час, тот отдал приказ выдвигаться. Тот нас с собой брал. Все патроны забрали у девчат. Да и оружие, те сами на боезапас бедны были, даже я выдал две обоймы по приказу капитана. В пролётку раненого, у них был, меня, с коленом своим я их сдерживаю, и обеих пострадавших, остальные шли рядом. Я сказал, что опасно идти днём, но слушать меня не стали. Впрочем, шли по полям, помимо дорог, на удивление пройдя к вечеру километров десять, мы особо немцам на глаза не пались, разве что Люфтваффе, один «мессер» нас по полю гонял. Двое убитых и один ранен, зато к нам вышло порядка сорока бойцов и командиров. Тоже нагоняли своих. Нормально. Только меня согнали с пролётки, раненых много, а я хоть и тихо, но сам могу идти. А ночью, наконец вышли к своим, передовая. Линия стрелковых ячеек Сорок Пятой стрелковой дивизии. Полнопрофильных окопов за эти два дня я так ни разу и не видел. А меня сразу к особистам, капитану я чем-то не понравился, вот и начали работу со мной, параллельно проверяя и остальных. А понял, сапоги мои ему не понравились. Ну да, трофейные, я и не отрицал.
Впрочем, у особистов я около часа был. А девчата, которых спас, налетели и меня отбили, бабий бунт беспощадный и кровавый. Особисты прятались в избе, забаррикадировавшись, через дверь уговаривая тех успокоится. Одного только потрепали, но он вырвался и на яблоне сидел. Его там трясли, по смех штабных, стряхнуть хотели. Да уж, ему теперь только переводится, шутками замучают. Впрочем, ничего против меня у них не было, вернули документы, в штабе полка выдали бумаги, чтобы добраться до своей дивизии мог, и отпустили. Других варягов, впрочем, тоже. Пока не было такой практики, что ловили всех стрелков, левых, и приписывали к своим частям, чтобы восполнить потери. До этого ещё не дошло. Мне пока повезло. Было утро двадцать шестого июня, когда я попрощался с девчатами, мне и винтовку вернули, моя, по номеру проверил, сидор за спиной, и вот так было двинул прочь, куда идти мне сообщили, где моя дивизия сейчас, как приметил суету у дальнего амбара, там вроде размещён штаб стрелкового полка, на позициях которого мы вышли. Там строили бойцов, командир дивизии что-то вещал, вот я и двинул туда. Кстати, старшего военфельдшера отправляли к месту службы, пролётку в медсанбат дивизии, а девчат, включая пострадавших, их уже медики осмотрели, лечили, дальше в тыл отправляют, машина ждала.
– Что-что комдив сказал? Я не расслышал, - зашептал я одному из бойцов в строю на ухо.
– Орден обещает за немецкого офицера, обязательно связиста.
– Да?
– без особого интереса протянул я, знаете, жизнь она как-то дороже, остальные это тоже понимали, особо добровольцев не было. Дурных нема.
Вообще странно, у каждой стрелковой дивизии свой разведывательный батальон, чего генерал там клич не кинет? Всегда найдутся лихие парни за награду. Дивизия свежая, только прибыла, особых потерь не понесла. А тут выстроили тыловиков, комендантский взвод, может и разведчиков полка, поди знай. Как-то это всё дурно пахнет. Поэтому я развернулся и направился к машине, меня там с девчатами обещали до ближайшего перекрёстка подбросить, потом им прямо, а мне налево, вдоль передовой к своей дивизии. Километров двадцать, а то и тридцать отмахать придётся. Бедное колено.
– Боец, кто разрешил покинуть строй?!
– услышал я окрик за спиной.
Обернувшись, покрутил головой, но похоже обращались ко мне. Пожав плечами, хромая вернулся к строю, тут всего-то на пять метров отошёл, и кинув руку к виску, доложился:
– Я не из вашей дивизии, товарищ генерал. Получил направление в свою, после выхода из окружения, отбываю. А подошёл узнать, что происходит.
– Даже так? Может хочешь поучаствовать, боец?
– Не с моим коленом, товарищ генерал. Да и делится не люблю. Вон, трое добровольцев есть, пусть они награду зарабатывают.
– Что с ногой?
– Травма, накрыло артиллерией, куском кирпича прилетело. Фельдшер сказал за три недели пройдёт.
– Ясно, свободен.
Я было двинул обратно, как приметил что уже знакомый капитан-пограничник, надо же, ещё тут, что-то стал негромко объяснять генералу. И оба нет-нет да поглядывали в мою сторону. Что-то мне это не нравится, и предчувствия были оправданы, сняли меня с машины, та уехала с девчатами, присоединилась к небольшой автоколонне и те попылили в тыл. Хм, зенитного прикрытия не было. Чую не доедут. Немцев в небе хватало. Правда и наши самолёты встречались, но всё меньше и меньше. Дежурный по штабу полка, что и снял меня с машины, сопроводил к амбару, там и генерал за столом сидел. Мне травмированному сесть не предложили, кроме генерала был командир полка, майор, и знакомый уже капитан-пограничник.
– Мне тут рассказали, что ты полсотни бандитов вырезал ночью. Это правда?
– Было дело, товарищ генерал. Только они перепились, не сложно было. За девчат мстил.
– Да, тут я с тобой согласен, сам бы их шашкой на куски порубил. Получается ты в тылу у немцев не раз был?
– Так и есть, товарищ генерал, - подтвердил я, сообразив, что эта заминка и дана для этой моей фразы.
– Хорошо. Разведбат у меня забрали, приказ из штаба армии, а сведенья нужны как глоток свежего воздуха. Ты парень не робкий, не теряешься в немецком тылу. Вот, капитан Смаев вызвался пойти за немецким офицером, собирает команду. Предлагаю присоединится.
– Нет, товарищ генерал. Я не делюсь, и работать предпочитаю один, - и тут задумавшись, похоже меня всё равно втянут в это дело, и это нужно именно капитану, почему-то, поэтому добавил.
– Хотя добыть майора смогу, но один. Сам сделал, сам награду получил, пусть товарищ капитан со своей командой охотятся на офицера, а я отдельно от них.
– Хм, добро. Будет офицер-связист, дам орден. За майора.
– Будет вам майор, товарищ генерал. Сколько у меня времени?
– Сутки.
Козырнув, я покинул штаб полка, и размышляя направился к кухне, нас уже покормили, но почему ещё не выпросить? А подумать было о чём. Тут не воняло, а смердело нехорошо, и замешан в этом пограничник. Тот кстати расспрашивал как мы город покидали, как я два патруля уничтожил. Вот честно голову сломал, зачем ему нужен хромой разведчик-инвалид. А так в добыче пленного желания участвовать я никакого не имел, но меня всё равно бы всунули. Нашли способ. В общем, договорившись, что ночью буду переходить передовую, меня довезли на телеге, где боезапас подвозили, всё меньше идти, я выспался в укрытии командира роты одного из батальонов этого стрелкового полка, где капитан не знаю, после штаба полка не видел. И как стемнело пешком двинул в сторону немцев. Я в курсе что это наши оборону выстраивают, россыпь стрелковых ячеек, никаких окопов, а немцы наступают, сплошной обороны у них нет, стоят перед нашими войсками, в основном артиллерия работала и миномёты. Раз пять будили гады, но попадания в щель не было, так что дальше засыпал. А потери среди наших были, но сбить их с позиций немцы не смогли. Как оказалось, комдив приказал подпускать их поближе и бить в упор, а потом в штыки. Пару атак так отбили встречными контратаками, нанеся немцам существенные потери. Я не участвовал, спал. Вот так ушёл от своих и достав велосипед покатил прочь. Жаль мотоцикл довольно шумное средство передвижения, с ним быстрее было бы. Так и двигался. Чуть позже я приметил что за мной кто-то следует, даже бежит. Поначалу думал показалось, а потом понял, нет, тень, мелькавшая на границе чувствительности глаз в тёмное время, действительно была. Одну пока засёк. Вот ведь. Пришлось посидеть в яме, всё равно в неё упал сослепу, я достал планшет и приглушил яркость экрана до минимума, чтобы меня не подсвечивал, после чего поднял в небо дрона. Камера и показала кто меня преследует, без особого удивления я опознал одного из пограничников из группы капитана.
Тот лежал метрах в пятнадцати от меня и вытянув шею поглядывал что это я там делаю и что это звеня и шурша поднялось в небо. Знаете, была такая мыслишка, что капитан решил во чтобы-то ни стало добыть немецкого офицера, и если у него не получится, отберёт у меня, для этого соглядатай и присутствовал. Однако чуть позже я отбросил эту мысль, что-то не то. Дрон поднял на пятьсот метров и стал кружить, расширяя круг поиска. Именно так я и собирался найти нужного немца. Достаточно обнаружить крупный штаб, а там я точно найду майора-свиста. Как выглядят его знаки различия мне подробно объяснили, даже картинку в книжице-методичке показали. А тут я случайно засёк и группу капитана, они не так и далеко были, всего в нескольких километрах от меня. Встали недалеко от крупного соединения немцев. Это пехота была, за ними рассмотрел позиции двух дивизионов лёгких гаубиц. Одного пограничника капитан направил к немцам, похоже глянуть что там и как, а я дальше стал искать, однако вскоре вернул дрона обратно. А потому как не терял группу капитана из наблюдения, интересовал тот меня, время от времени поглядывал что там. Меня заинтересовали действие наблюдателя-пограничника. Тот встал на ноги и светя фонариком пошёл к немцам, его встретили, недолго поговорили и повели к офицерам. А другие пограничники кинулись с ножами на бойцов полка, из добровольцев. Да и было их четверо. Сверкнули клинки и быстро всё было кончено. Профи работали, мне до них далеко. Всё сразу стало на свои места. Я почему-то так был уверен, что капитан свой, раз прошёл проверку в особом отделе штаба дивизии, да ещё знал моих командиров в роте, что как-то и мысли не держал что тот за немцев. Не предатель, именно немец в нашей форме. Отреагировал я мгновенно, достал автомат «Вал» и тихо пристрелил его соглядатая. Попадание в голову. Задумавшись, поднял горячую гильзу и вспомнил что именно из этого оружия и валил патрули. Не из-за этого ли капитан мной так заинтересовался? Новое тихое секретное оружие. А может быть. Ну и наплевать. Сбегав, снял трофеи, особенно сапоги неплохие, и размер мой, потом гляну чья подошва. Наша или немцев. Бывают такие гибриды. В сидоре кроме сухпая и боеприпасов обнаружил глушитель. В кармане галифе нашёл пистолет «Вальтер» проверил, глушитель вполне наворачивался на ствол. Вот оно как. Прибрал. После этого поглядывая на группу капитана, они уже ушли к пехотинцам, а потом их на машине куда-то направили, а часть пехоты подняли, где-то в районе двух рот, начали прочёсывание. Причём в мою сторону. Крупный штаб я нашёл, к нему и двинул. Да в наглую, на мотоцикле. А как иначе, до него километров двадцать.