«Красное и коричневое» и другие пьесы
Шрифт:
Г е н а. На падении доллара.
Топузов садится за пишущую машинку.
(Диктует.) «Согласно официальным данным, курс доллара за последние восемнадцать месяцев упал на одиннадцать процентов по отношению к японской иене…» (Кладет голову Топузову на плечо.)
По комнате проходит Т р а к т о р о в.
Т р а к т о р о в. Извините… (Уходит.)
Т о п у з о в. Зачем ты, Гена?.. Я же сказал, нужно соблюдать осторожность. Наша связь потрясает основы. Если о ней узнают, я перестану быть «самим товарищем Топузовым». А ты станешь обыкновенной, рядовой Геной. Хочется тебе быть рядовой?
Г е н а. Ни за что на свете!
Т о п у з о в. Ты кому-нибудь говорила?
Г е н а. Что я, ненормальная?
Топузов садится за машинку.
По официальным данным, курс доллара за последние восемнадцать месяцев… (Снова опускает голову Топузову на плечо.)
По комнате проходит А н о м а л и я.
А н о м а л и я. Прошу прощения! (Уходит.)
В е л и ч к а (появляясь на пороге своей комнаты). Извините!
Т о п у з о в. Постой, Величка! Я понимаю, тебе неловко… Это ваше личное с Аспарухом дело…
В е л и ч к а. Мы ничего худого не делали, товарищ Топузов.
Т о п у з о в. А я ничего и не говорю. Но мы — коллектив. У тебя дочь, зять, внучка… Что скажут другие? А вдруг и Гена захочет последовать твоему примеру? Ты бы такое допустила, Гена?
Г е н а. Никогда в жизни!
Т о п у з о в. Для нас выше всего интересы этого дома, который дал нам приют в нашем несчастье. И мы обязаны это несчастье сохранить как пример и передать тем, кто придет после нас… Не плачь! Я знаю, ты меня поняла…
Величка уходит к себе. Входят Ш и ш м а н и А с п а р у х.
Ш и ш м а н (делая вид, будто не замечает Топузова и Гены). Да нет же, Аспарух! Она официанткой работала и выкинула номер с одним посетителем…
А с п а р у х. Чаевые содрала?
Ш и ш м а н. В загс повела. А он вроде большим начальником был по внешней торговле. Потом жизнь сыграла с ним еще одну шутку. Я и думаю: жизнь — очень она сильная, наверняка у нее кто-то есть за спиной.
Г е н а. Не напускай туману, Шишман! Ну, работала я официанткой, что особенного?
Ш и ш м а н. А-а, Гена? Я и не заметил… прости. В автобусе сейчас человек один рассказывал эту историю.
Г е н а. Туману напускаешь. Остряк. А остряки — они, бывает, того… у них, бывает, не все дома. Так что не стоит обращать внимание. Жизнь, говорит, оттого сильная, что у нее за спиной кто-то есть! А боишься спросить — кто?
А с п а р у х. Кто?
Г е н а. Смерть. Жизнь потому сильная, что у нее смерть за спиной. Иди-ка ты лучше мастери гнезда!
Ш и ш м а н. Замечаю я, Гена, умная ты женщина.
Г е н а. Книжки читала… про жизнь. А ты только книгу жизни читал. Вот и разница. Я и сыну образование дала! Он у меня эксперт. Кто такой эксперт, знаешь?
Ш и ш м а н. Не знаю…
Г е н а. Эксперт — это кто заключение дает… Жуткое дело! Покажут, например, подсудимому параллелепипед и спрашивают: «Это что?» Он говорит: «Кирпич». Спрашивают эксперта, он говорит «Параллелепипед!» И тогда подсудимого за решетку, поскольку дает неправильные показания.
Ш и ш м а н. Фаворитка!
Г е н а. Я этого слова не знаю, но тебя-то с полным нашим удовольствием знаю. И ты поосторожией напускай туману! (Уходит в слезах.)
Т о п у з о в. Давно за тобой наблюдаю, Шишман. Не принимаешь ты участия в нашей жизни. Посмеиваешься… Знаю я, чего ты хочешь. Ты брата своего Кунчо забыть не хочешь. А чтоб я свою жену забыл, да? Мы с тобой оба за ту жуткую историю заплатили. И теперь в расчете! Ты о другом помни: дом этот выстроил я. Он мой. Так что ты живешь у меня в доме. (Уходит.)
Ш и ш м а н. С панталыку сбивает… Одного уразуметь не могу: кто он есть?
А с п а р у х. Как это «кто»? Ты же его с коих пор знаешь!
Ш и ш м а н. А вдруг это не он? Когда мой брат повесился, тот от дома этого отказался. И этому было объяснение… А вот этому человеку объяснения нету…
А с п а р у х. Почему так получается?
Появляется Т о п у з о в.
Т о п у з о в. Я объясню тебе, Аспарух.
А с п а р у х (Шишману). Ты гляди, как он появляется. Я так появляться не могу.
Т о п у з о в. Каждый человек задает вопросы — либо другому человеку, либо себе самому. Вот ты сейчас спросил Шишмана: «Почему так получается?» Однако это не вопрос, потому что на него нельзя ответить. Вопрос следует задавать так, чтобы на него был ответ, причем правильный. Например, я спрашиваю тебя: «За что ты любишь товарища Топузова?»
Ш и ш м а н. Да он, может, вовсе тебя и не любит.
Т о п у з о в. А это не ответ на вопрос. Я же не спрашиваю, любит ли он меня, я спрашиваю: за что любит. Таким образом, вопрос задан правильно. И следовательно, ответ тоже будет правильный. Приведу пример неправильного вопроса: «Считаешь ли ты, что Аспарух должен жить в одной комнате, а товарищ Топузов в трехкомнатной квартире?» Как поставить этот вопрос правильно? А вот как: «Почему товарищу Топузову полагается трехкомнатная квартира?» Ответ: «Трехкомнатная квартира полагается товарищу Топузову потому, что…» — и далее излагаются причины.
Ш и ш м а н. А если трехкомнатная Аспаруху полагается, как тогда поставить вопрос?
Т о п у з о в. Вот как: «Почему Аспаруху не полагается трехкомнатная квартира?» Ответ: «Не полагается потому, что…» — и перечисляются причины. Учитесь правильно мыслить. (Уходит.)
А с п а р у х. С панталыку сбивает…
Ш и ш м а н. Величка идет… Я пошел! (Уходит.)
Входит В е л и ч к а с небольшим узлом в руках.