«Красное и коричневое» и другие пьесы
Шрифт:
Ш а б а н. Тсс!
Т о п у з о в. Заговорила!
Й о т а. Заговорила, верно? Я заговорила! Заговорила!.. Товарищ Топузов, вы ведь слышите меня?
Т о п у з о в. Слышу, Йота!
Й о т а. Я заговорила!.. Спасибо, Шабан!.. Шабан, братец ты мой, спасибо тебе великое!
Ш а б а н. Тсс!
Й о т а. Я заговорила! Спасибо, брат.
Ш а б а н. Тсс!
Й о т а (кричит). Соседи! Люди! Я заговорила! Слышите?
Один за другим вбегают обитатели дома, ошеломленно смотрят на Йоту.
Й о т а. Вы слышите? Я говорю! Ведь вы меня слышите? Шишман, ты меня слышишь? Я тебе говорю! Аномалия, Величка! Все здесь? Тракторов, ты не ругайся… Я заговорила! Мне хочется говорить… Люди! Ведь столько лет… Журналисты, футболисты, оптимисты, карьеристы — все говорили. Одна я молчала. Копила в себе боль, копила слова, только произнести не могла. Сколько я золота скопила за эти годы!
Т р а к т о р о в. Какого еще золота?
Й о т а. Молчание, Тракторов, и есть золото. Все знают, а ты нет. Не заговори я, так бы никогда не узнал. Скажи спасибо, что я заговорила. Не согласен? А ты поспорь со мной, поспорь. Миновало то времечко, когда со мной можно было спорить! Руки прочь от Ливана! Свободу народам Африки! Дорогу большой химии! Все на защиту окружающей среды!
К ы н ч о. Остановись на минуту!
Й о т а. Попробуй останови меня! Я сама остановиться не могу, а ты меня остановишь? Как же! Сейчас даже овцы чуть заблеют в горах, пастух им сразу: «Чем недовольны? Вас на демонстрацию мод поведут, в отеле «Хилтон» поселят!» Экология, симпозиумы… Реки по земле текут черные, как в «Божественной комедии» Данте Алигьери. У нас, мол, Миссисипи и Амазонки нету! Можно подумать, что Искыр и Марица есть! Ни одной речечки чистой не осталось! А за чистоту нравов боремся! Где мы эти нравы отмывать-то будем, а? В Искыре? Да там такая вонища, скотина не выдерживает, а тем более нравы… Но зато… искусство, Театральный институт, «Травиата», ансамбль камерной музыки… Да? Искусство, дескать, облагораживает. «Облагораживает»! Тьфу! Я и в молодые-то годы еле это слово выговаривала… Обворовали мы страну, вот что! Чья это страна, а? Не соседская ведь, собственная! Кто мы есть — клептоманы или борцы за мир? Худо мне, люди добрые, я-то ведь не «Балкантурист», у меня «уголок народного быта» в сердце, не в корчме. Поэтому буду говорить и говорить, пока все пробки не перегорят.
Пробки перегорают. На сцене темно.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Декорация та же, что и в первом действии, только сейчас в комнате появился «уголок народного быта». На почетном месте — кремневое ружье, коса и тележное колесо. Как и в финале первого действия, все обитатели дома на сцене. Й о т а продолжает свою речь.
Й о т а. Карьеристы! На каждом шагу, на каждом углу! За столом и под столом! Ползут и ползут, как улитки, лезут по веткам дерева государственного. Государство для них басни сочиняет, чтоб перевоспитать, а они ползут да про себя усмехаются, и пахнет после них всякой мерзостью. Заберется такая улитка на самую макушку — и, откуда ни возьмись, у нее крылья орлиные, раскинет она их и летит над учреждением. Помню, к нам в село орел прилетал, крылья огромнющие, так он бросался на тучи, чтобы беду отвести, хлеба от града спасти. А теперь над учреждением вьется орел-стервятник, учреждение дрожит как заяц, уши навострило, морковку грызет. И ведь не за жизнь свою дрожит, за морковку только… Выстроилось душ двадцать охотников, идут по полю кукурузному строем, как крестоносцы, сами лают — собаки уже осипли лаять зря, — а учреждение знай морковку грызет, у батареи греется, кроссворды решает и думает: «Пуля нас не возьмет, лишь бы под сокращение не попасть…» Нашего округа это не касается, говорит один округ и на соседний поглядывает, а соседний в затылке чешет и по телевизору многосерийный фильм смотрит выпуск за выпуском — так бы, кажется, и запустила в них чем потяжелее… Кто виноват, товарищ пароход? Докеры, отвечает пароход «Дерзкий», они меня не загрузили. Товарищи докеры, почему не загрузили пароход «Дерзкий»? Потому что завод груз не прислал. Товарищ завод, почему груз не прислал? Потому что другой завод детали не прислал. Товарищ другой завод, почему не прислал детали? Потому что пароходство не прислало пароход «Дерзкий». Товарищ пароход, почему не взяли детали? Потому что докеры их не погрузили… Товарищи докеры-ы-ы… От плановости не продохнешь. Но зато… Искусство, Театральный институт, «Травиата», ансамбль камерной музыки… Да? Искусство, дескать, облагораживает… Обворовали мы страну! Чья это страна-то?.. Чье государство?
Зашатавшись, падает на руки Шишмана и Аспаруха. Общее смятение.
Г е н а. Позовите доктора!
Т р а к т о р о в. Доктор Стоянова! Алоис Хуана Перес-и-Перальта!
Ш и ш м а н. Воды ей дайте.
В е л и ч к а. Расстегните кофту.
А н о м а л и я. Побрызгайте на нее водой, но не трогайте!
Входят А л о и с и З а в е д у ю щ а я. За ними Ш а б а н.
З а в е д у ю щ а я. Что с ней?
Т р а к т о р о в. Выдохлась… Трое суток говорила без перерыву.
Алоис щупает Йоте пульс.
А л о и с. Пульс есть.
Т о п у з о в. Отнесите ее в кабинет врача. Без паники, товарищи! Прошу разойтись! Шабан, поднимай тело!
Затемнение. Потом свет снова зажигается. Старики и старухи построены для коллективного приветствия. На всех одинаковые халаты. Т о п у з о в стоит впереди, почти на авансцене, как режиссер или дирижер. Рядом, за столом, Ш а б а н. Топузов вскидывает руки, давая знак начинать. Шабан включает магнитофон. Музыка.
А н о м а л и я. Дорогие…
В е л и ч к а. Наши…
Г е н а. Дети!
В с е. Добро пожаловать!
Й о т а (хриплым голосом. Горло у нее перевязано). Давно ждали мы этой встречи…
Т о п у з о в (знаком прерывает ее). Минутку, Йота! Неясно, чего мы ждали. Аспарух, возьмешь эту реплику себе, а Йота скажет следующую. Сначала! (Подает знак.)
А н о м а л и я. Дорогие…
В е л и ч к а. Наши…
Г е н а. Дети!
В с е. Добро пожаловать!
А с п а р у х. Давно ждали мы этой встречи…
Й о т а (хрипло). С неописуемым терпением и любовью…
Т о п у з о в. А теперь непонятно, с каким терпением. Пусть это скажет Тракторов, а Йота что-нибудь другое. Сначала!
А н о м а л и я. Дорогие…
В е л и ч к а. Наши…
Г е н а. Дети!
В с е. Добро пожаловать!
А с п а р у х. Давно ждали мы этой встречи…
Т р а к т о р о в. С неописуемым терпением и любовью.
Ш и ш м а н. Так же, как ждали ее вы.
В с е. Добро пожаловать!
К ы н ч о. Живется нам хорошо.
В е л и ч к а. Нас кормят.
А н о м а л и я. У нас есть телевизор…
Т р а к т о р о в. Теннисный корт…
А с п а р у х. Визитные карточки…
Г е н а. Гражданская оборона…
Й о т а. Уголок болгарского народного быта…
Топузов делает ей знак остановиться.
Ш а б а н. Ни черта про уголок не слышно. (Топузову.) Она это нарочно… Эх, кабы можно было ей вмазать…
Т о п у з о в (отводит его в сторону). Насилие здесь неуместно, Шабан! Шишман, будь добр, скажи про уголок так, чтобы до всех дошло. Возьми эту реплику себе, Йота скажет следующую. Давайте! (Дает знак начинать.)
А н о м а л и я. Дорогие…
В е л и ч к а. Наши…
Г е н а. Дети!
В с е. Добро пожаловать!
А с п а р у х. Давно мы ждем этой встречи…
Т р а к т о р о в. С неописуемым терпением и любовью…
Ш и ш м а н. Так же, как ждали ее вы.