Красное колесо. Узел 4. Апрель Семнадцатого. Книга 1

Солженицын Александр Исаевич

81

(На петроградских улицах, 21 апреля)

* * *

На приметной внешней каменной лестнице городской думы висит: «Ленина и K° – в Германию!»

Имя Ленина на Невском не сходит с уст. Требовать указа об аресте Ленина!

– Он и приехал вносить смуту в армию!

– Ленинцы протестуют против войны на фронте – а как же они развязывают её внутри страны?

– А вот когда подпишем мир – тогда они и устроят нам настоящую войну!

– Да ничего подобного! Ленинцы вовсе не хотят гражданской войны! И даже взять власть они не хотят: знают, что не справятся.

Старик лет семидесяти:

– У меня четыре сына на фронте, но я считаю: войну довести до победы!

* * *

В открытом легковом автомобиле едут пятеро раненых Георгиевских кавалеров с плакатом: «Доверие Временному правительству!». Их шумно приветствуют.

У Надеждинской они встречают толпу человек 500–600, и есть вооружённые: «Доверие только Совету Рабочих и Солдатских депутатов!»

Из автомобиля кричат тем:

– Эй, тыловые герои! Вы оружие на фронт передайте, оно нужно там! Стыдно тут выходить с оружием!

Та колонна заминается.

* * *

Идут по Невскому рядом две враждебные манифестации. Плакатов друг у друга не рвут, но переругиваются:

– Это буржу'aзия идёт. Им легко живётся! Поработали б с наше.

– Х'oдите «долой правительство» и думаете – приближаете мир? Вы ведёте к гражданской войне!

– А Гучкову и Милюкову – штык в горло!

* * *

«Вся власть Совету!» «Доверие только Совету!»

На углу Литейного и Невского кучка рабочих и солдат набросились на мотор и сорвали плакат: «Полное доверие Временному правительству».

У Фонтанки, напротив, рвут ленинские плакаты и бросают их в воду.

А студент кричит:

– Милюков и Шингарёв – крупнейшие землевладельцы!

* * *

Студент-путеец Балыков подошёл к колонне ленинцев и попросил объяснения, почему они вооружены. Ленинцы набросились на него, прикладом в голову, и сильно побили, прежде чем солдаты выручили.

К другой колонне ленинцев на Садовой наискось подошёл вольноопределяющийся Гинзбург, тоже из студентов, и строго кричал на них:

– Судьба России не решается на улице! Только по зову депутатов вы можете выйти, иначе вы не граждане! Преступные плакаты должны исчезнуть! На Невский вы попадёте только через мой труп!

На него направили несколько дул, но не выстрелили. Какой-то старый крестьянин обнял Гинзбурга и целовал.

А в хвосте колонны шёл всякий сброд, и растрёпанные бабы в платках. Одну спросили, чего она добивается, ответила:

– Унистожить старое правительство и Николая Второго.

Над ней смеялись:

– Да старого правительства уже нет давно.

* * *

Толпа тысяч десять – «Временное правительство – залог спасения родины», «Да здравствует гражданин Милюков», «Да здравствуют союзники» – пришла к Казанскому собору. Говорят: тут будут выступать Родзянко и генерал Алексеев.

Море голов. Возвышается на чьих-то руках большой портрет Керенского. Ждут.

Но ни Родзянко, ни Алексеев так и не прибыли. А студент с грузовика:

– Появились люди с керосином, поджигающие родину. А один привёз из Германии целую бочку.

Офицер с красной розой в руках, помахивая ею ко вниманию:

– Сегодня знаменательный день. Снова чувствуется, что русские люди объединяются любовью к родине. Люди, на словах стоящие за свободу, стреляли в волынцев, давших нам свободу. Пусть из нечистых уст не раздаются слова о мире! Свежая и радостная, как этот цветок, душа русского народа… Но невозможен мир без победы.

Инвалид из немецкого плена: о мучениях наших там.

– А ленинцы поехали по Германии, пропитанной русской кровью!

Кричат солдаты снизу:

– Долой Ленина!.. Расстрелять ленинцев!..

Кто-то вроде председателя убеждает, что надо действовать только словами.

– А они стреляют!

Грузовик уехал. Митинг продолжается с трибунок. Штатский интеллигент:

– Я – безпартийный. Сейчас на Марсовом поле я слышал призывы к избиению интеллигенции! И это – идейные борцы? Да разве можете вы не отдать должное Милюкову как политическому деятелю? – (Крики: да здравствует Милюков!)

Военный врач:

– Я вернусь на фронт – и как мне нарисовать здешнюю картину? Не нанесите нам предательского удара из тыла! Армия должна знать, что может спокойно стоять к вам спиной. Кучка бездарных людей пытается разъединить даровитую возглавившую нас власть. Временное правительство должно объединиться с Советом на общей платформе любви к родине.

Его качают.

Взошёл депутат от другого митинга, с Мариинской площади. Там Зарудный обещал, что все законные меры к стрелявшим будут приняты. И прокурор уже начал следствие по делу об убийстве…

Туда! Туда! Там – главное. Там – правительство, там будут выступать министры!

Необозримая толпа стала промешиваться, разворачиваться – на Мариинскую!

* * *

Появилось гуще автомобилей – легковых и грузовых. Ездят от квартала к кварталу, останавливаются, и с них – речи.

– Происшедшее показало, что у нас есть элементы, которые добиваются гражданской войны. Но благоразумие удержит наш народ от этих призывов.

Из толпы пронзительно:

– Вы же сами, кадеты, в Пятом году звали народ на захватный путь! Что же вам теперь не нравится?