Красное Зеркало. Конец легенды
Шрифт:
– Только болтать об этом не стоит, – произнес я, медленно приходя в себя.
– Да какой там, к ядреной фене, болтать, – сплюнул он на дно траншеи. – Если Селиванов с третьим танковым корпусом не подойдет, медным тазом ваша операция накроется: тут такое творится…
– Вот и доложите, что тут происходит. – Я вошел в роль.
– Да что тут, братишка, происходит… – Тот тяжело вздохнул. – Я тебе расскажу… У всех бойцов по четыре, по пять перерождений – такой вот коленкор… Да… Фрицы лезут… Лезли, точнее, недели две как. Потом притихли – тараканы со всех щелей поперли… Фрицам, само собой, не до нас стало сразу – их-то тоже прижало, тараканы-то всех норовят… Вот… А из-за этих тараканов по ночам из канализации мертвяки полезли – они же дохлых тараканов-то жрут, да и на живых людей
– Денисом, – ответил я почти на автомате.
– Денисов? – переспросил тот. – А звание какое?
– Майор, – ответил я рассеянно.
В голове у меня царил глубокий хаос – я с ужасом и неким трепетом слушал этого человека, гадая: из какого кошмарного видения его занесло ко мне в голову… Да… Я слышал про марсианских тараканов, даже видел пару раз, но вот таких солдат, будто сошедших с исторических иллюстраций… Или вот такого танка с самолетами… То ли это большой сумасшедший дом, то ли… Опять мои сны… видения… И я сам в них теперь живу… С другой стороны… Мертвая Гора… легенды… Духи… Глюки-мороки… Каменный склеп и провал в памяти… От пирамиды до готического собора…
– Товарищ майор, – прервал меня новый знакомый, приложив к меховой шапке правую ладонь. – Сержант Неризенко, четвертая рота сто девяносто первого стрелкового полка… Балтийцы мы…
– Спасибо, товарищи, за оперативную информацию, – сказал я как можно более уверенно. – Главный у вас кто?
– Главный? – Неризенко сощурился. – Доктор у нас есть, правда, не из нашей роты…
– Можете меня к нему отвести? – спросил я, глядя на небо и пытаясь отыскать источник довольно яркого и рассеянного освещения.
– Отчего ж не отвести, – пожал плечами сержант. – Мы теперь в одной лодке, сам понимаешь… За мной, бойцы…
Он кивнул товарищам и, старательно втоптав в глину окурок носком сапога, развернулся ко мне спиной…
– Я вас прекрасно понимаю, молодой человек, ох, простите, товарищ майор. – Седоватый пожилой мужчина поправил очки и раздосадованно пошевелил пегой бородой. – Но чем вам помочь, я, ей-богу, не знаю… Здесь все задают похожие вопросы…
Этот странный человек действительно напоминал «доброго доктора» из детских сказок: одет он был в белый медицинский халат, на шее висел стетоскоп, над которым торчали бородка клинышком и аккуратно постриженные усы. На мясистом загоревшем носу сидели очки в толстой роговой оправе, а сверху блестела в тусклом свете керосиновой лампы лысина… Никак он не вписывался в образ командира балтийского полка…
Словно прочитав мои мысли, он заговорил:
– Я не понимаю, почему эти военные выбрали меня у них главным, но, как ни странно, мы с ними сработались… Да… – Он пожевал губами. – Почему тут воскресают убитые, я и сам не понимаю – какая-то мистика… Картографию данной местности представляю себе весьма слабо, да и немцы, я думаю, тоже: нам доводилось брать пленных… Э-э-э, как это называется? «Языка»! Да, вспомнил… Так вот они рассказывают примерно то же самое, что и мы сами видим. Возникают иногда подкрепления, иногда – наоборот, исчезают целые дивизии. Не до изучения местности, скажу я вам… Да… Город тянется далеко, километров на сорок: там у немцев штаб где-то… Говорят, что дальше джунгли, но немцы рассказывали, что за ними опять какие-то дома и улицы, хотя там никого не видели, кроме мертвецов и тараканов… Летчики рассказывают, что выше полутора-двух километров самолеты не поднимаются: сопротивление воздуха резко возрастает, нагревается корпус, скорость падает до критических отметок… Да… Флора с фауной тоже необычная: мертвецов даже не знаю к чему причислить… Враги они, конечно, не самые опасные, но когда их много… Неприятно, знаете ли… Некоторые солдаты их «кадаврами» называют… Тараканы очень быстро двигаются, шипы у них острые, да и челюсти… Вот такие. – Он развел ладони в воздухе. – Есть и другие насекомые, поменьше… Крысы очень большие… Грифы бывают, люди какие-то странные – в перьях, с голубой кожей, вараны, своры собак, огроменные такие, Золотые Шары… всего и не перечислить… Две недели назад наши разведчики видели странно одетых людей, которые сражались на мечах. По описаниям я понял, что это были настоящие средневековые рыцари и японские самураи… Я даже не поверил сперва… Да… Я здесь уже четыре месяца, если хронометр не врет, – темного времени суток не бывает тут… Все это, конечно, напоминает гигантский кошмарный сон, я сам это понимаю, но люди привыкают быстро. Среднее время до исчезновений – от месяца до полутора лет, – не знаю, с чем это связано. Я пытаюсь вести исследования, но сами понимаете, до этого редко руки доходят…
Он вздохнул, а я продолжал сидеть на колченогом табурете и молчать, стиснув виски руками. Выяснилось, что тут пригодный для дыхания воздух, поэтому шлем я в помещениях снимал и кислорода не использовал, да и осталось-то его часа на два максимум.
Рюкзак и большую часть снаряжения я где-то потерял, зато автомат, НЗ и КПК были при мне. Выяснилось, что и оружие и продукты здесь можно найти… Мой разум бурлил и пенился – я отказывался принимать реальность этого места, я пытался хоть немного сосредоточиться и понять – что мне делать дальше в этом кровавом сумасшедшем доме? И возможно ли тут искать Ирину с Крисом…
– Вы помните, как вы сюда попали? – спросил я медленно, словно для поддержания разговора.
– Нет, – он опять вздохнул, – не помню. Есть какие-то обрывочные воспоминания, но ничего конкретного… Просто раньше я явно был не здесь – это факт… В голове всплывает одно и то же название – город Ленинград…
Я задумчиво покачал головой:
– И у всех здесь так?
– Насколько я успел заметить, почти, – ответил Доктор. – Вспоминают, но… Ничего существенного…
– Вас все это не пугает? – Голос мой прозвучал глухо.
– Пугает, конечно, – ответил тот. – Возможно, мы здесь по какой-то совершенно нелепой случайности… Вот вы откуда сами будете, помните?
– Я с Марса, – ответил я.
Он как-то дико посмотрел на меня, и глаза под линзами очков выглядели особенно растерянными и встревоженными.
– Да… – протянул он. – Значит, люди все же полетели на Марс… Как там?
– Хреново, – ответил я бесцветным голосом.
– Марсиане оказались враждебны?
– Нет никаких марсиан – люди оказались враждебны друг другу…
Тот кивнул.
Я оглядел скудную обстановку блиндажа, где на столе, сколоченном из досок ящиков от снарядов, стоял древний компьютер, громоздкий телефакс и черный эбонитовый телефон.
– Одно с уверенностью могу сказать, – продолжил Доктор после небольшой паузы, будто что-то обдумывая, – место это по какой-то причине нашпиговано аномалиями. Я замерял радиацию – она в норме, разве что возрастает, когда появляются Золотые Шары, их еще мороками называют. По всей вероятности, это место выхода какого-то очень мощного потока энергии. Мощного до такой степени, что он как-то воздействует на пространственно-временной континуум, создавая некое Вероятностное Поле на квантовом уровне материи… Возможно, все мы здесь – всего лишь фантомы… Хотя… Я вот вчера руку порезал… Больно было…
Он вновь замолчал.
– Вы физик? – спросил я.
– Возможно, что да, – задумчиво кивнул Доктор.
Тут я заметил, что в проеме входа в блиндаж уже минуты две стоит боец с короткоствольным автоматом и, раскрыв рот, с немым обожанием глядит на Доктора, как на пророка или вождя.
– Док, разрешите обратиться, – робко произнес он.
– Разрешаю, Сережа, – устало махнул тот рукой.
– С правого фланга в районе водонапорной башни отбили атаку японских милитаристов! Потери незначительные, захвачены бронемашина и два грузовика.