Красноглазый вампир
Шрифт:
Добрячка миссис Кроун немедленно сжалилась над судьбой несчастного отца, как вихрь взбежала по лестнице и ворвалась в столовую, где Гарри Диксон и Том Уиллс заканчивали утреннюю чашку чая.
— Там бедняга, у которого подло убили двух детишек, господин Диксон! — выкрикнула она.
Сыщик оттолкнул чашку и велел немедленно впустить столь сильно пострадавшего человека.
Они увидели мистера Спрадла, который вошел со слезами на глазах. Он едва дышал.
— Мой маленький Бен, моя дорогая Фрида! — хныкал он.
Сыщик удивленно глянул на него.
— Это
— Правильно, — ответил мистер Спрадл, — как может глупое женское существо войти в мою жизнь? Зачем мне какая-нибудь сорока, ничего не смыслящая в моих работах?
— Нам показалось, что два ваших ребенка стали жертвой кингстонского вампира, — сказал Том Уиллс.
— И эта самая настоящая истина, мой дорогой господин. — застонал часовщик. — Мой славный Бен и моя красавица Фрида стали, в свою очередь, жертвами адского чудовища. Он вскрыл им животы, разбросав вокруг их тончайшие внутренности…
Гарри хлопнул себя по лбу и едва сдержал приступ смеха.
— Бен и Фрида — это две механических куклы, которые, если не ошибаюсь, украшают колокольню кингстонского колледжа.
— Мои дети! Плоды моих бдений! Великолепные автоматы, предмет черной зависти нюрнбергских механиков. Вы их видели, господин Диксон?
Сыщик кивнул.
— Это, действительно, были своеобразные шедевры, — согласился он.
— Фрида выходила каждые четверть часа из своей каменной ниши, делала небольшой круг по карнизу и ударяла в колокол железным молоточком. Когда наступал круглый час, появлялся Бен. Он приветствовал с высоты башни публику, приходящую посмотреть на него. Любезный взмах шляпой господам, милый жест дамам, потом он грозил пальчиком непослушным детишкам, а затем отбивал положенный час. Фрида и он исполняли несколько па вальса и выразительно глядели на публику внизу. Так они указывали час обеда.
И вот вампир распотрошил их, как поросят, лишил на долгие месяцы движения… быть может, навсегда! У меня уже нет сил создать подобный новый шедевр! Господин Диксон, вы должны немедленно поехать со мной!
Сыщик колебался, у него была масса иных дел, куда не входил поиск разрушителей идолов. Мистер Спрадл заметил его колебание и тут же стал жаловаться с новыми силами:
— Как, вы не видите в этом преступление, столь же отвратительное, как кровавые убийства в Кингстоне? Бен и Фрида не были безжизненными игрушками из бронзы, они жили полноценной жизнью в моем мозгу и в моем сердце! За них надо отомстить, как за мисс Флору, а главное — за этих глупых буржуа Флитуинчей.
Тихий мистер Спрадл не мог себя сдержать. Смерть дорогих ему кукол расстраивала его так, как если бы это были живые дети от его плоти и крови.
Гарри Диксон заметил, что Том Уиллс с огромным удовольствием готов последовать за странным персонажем, и согласился сопровождать его в Кингстон.
Ради такого случая часовщик арендовал просторное такси. Они быстро приехали на место, немного устав от нескончаемых причитаний механика.
Наконец вдали показалась колокольня, и мистер
— Вот оно место преступления! — закричал он.
Уже долгие годы старый колледж Кингстона не служил целям воспитания местной молодежи.
Его низкие и темные залы отдали в распоряжение местного музея, где скопились бесславные предметы старины, почти не привлекающие публику. Только куклы мистера Спрадла еще привлекали внимание прохожих и туристов.
Гарри Диксона и его двух компаньонов встретил у входа единственный охранник, старик-инвалид, ворчун, ненавидящий всё, что мешало спокойному течению его жизни.
— Что за шум из-за двух проклятых кукол, — проворчал он, повернувшись спиной к посетителям.
Мистер Спрадл взбирался по спиральной каменной лестнице впереди двух сыщиков. Окружавшие их влажные каменные стены заросли лишайником.
Через бойницы то и дело открывался вид на город. Потом его панорама сменилась простором разноцветных полей.
Когда они добрались до обширной платформы башни, мистер Спрадл, тяжело дыша, остановился.
— Вы находитесь перед местом самого отвратительного преступления в мире, — произнес он, — преступления против искусства и человеческого ума.
Наклонившись, они проникли в узкую каменную нишу, где увидели разбросанные внутренности Бена и Фриды.
Две куклы стояли, прислоненные к стене.
Пластины, прикрывавшие их животы, были сорваны. Виднелись сложные соединения шестеренок, с которых стекало масло.
Множество зубчатых колес, перекрученных пружин и рычажков усыпало пол вокруг них, свидетельствуя о хищном настрое осквернителя механики.
— Чудовище действовало, как насильник, — мистер Спрадл окончательно вышел из себя. — Ему было мало кинжала, но он использовал и ножницы для металла, напильники и клещи! Мои бедные малыши, я больше не смогу вернуть вам чудесную жизнь, которую вы проживали каждый час.
Он рыдал.
Сыщик оглядел место побоища полу-недовольным, полу-удивленным глазом, как вдруг Том Уиллс с неподдельным ужасом вскричал:
— Быть того не может, эти манекены истекали кровью!
— Что?! — вскричал сыщик.
Вместо ответа Том указал на большую лужу крови, растекшуюся по полу ниши.
Мистер Спрадл, сначала возмущенный, удивился не меньше двух сыщиков:
— Вы говорите, мои куклы истекали кровью? Нет… нет… это масло, но я никогда не наливал столько.
— Это кровь! — безапелляционно заявил Гарри Диксон. — И она натекла сюда совсем недавно.
Он обвел взглядом площадку. Его взгляд остановился на узенькой лестнице, ведущей наверх.
— Кровь стекала по этой лестнице, — сказал он, бросившись вверх по ступеням. Том Уиллс и мистер Спрадл не отставали от него.
Они почти одновременно достигли пустой пирамиды, последней и самой высокой комнатки башни. Их ждал настоящий ужас: на черных плитах лежало полуобнаженное тело женщины.
Живот, распоротый сильнейшим ударом ножа, был раскрыт, как створки шкафчика. Внутренности вывалились, а кровь залила весь пол.