Красные дни. Роман-хроника в 2-х книгах. Книга первая
Шрифт:
— Разрешите слово! Для оглашения декларации! — поднял человек руку с листками бумаги, и перед ближними алмазом сверкнула дорогая запонка в белой манжете. — Наше демократическое меньшинство вынуждено... потребовать!
— Гроссман, — подсказал Сырцов со стороны специально для Орджоникидзе. — И тут они вылезли... Прилипчив, как смола из чистилища...
— Гроссман, сам Гроссман... — прошло ветерком по залу, а депутация меньшевиков уже вплотную продвинулась к сцене. Но Ковалев поднялся посреди президиума во весь свой длинный рост и вытянул умиротворяюще руку в зал.
— Дорогие товарищи! — сказал, как будто намеренно не замечая этой депутации. — Прежде чем приступить к повестке дня и отчету нашего ревкома,
Все, затаив дыхание, поднялись торжественно навстречу Ковалеву. Минута всеобщего молчания приостановила и движение депутации Гроссмана, как-то стушевала группу.
— Садитесь, товарищи, — проговорил Ковалев глухо. — И вы, граждане меньшевики, тоже посидите тихо, не ломайте нашу повестку дня. В президиуме есть ваши представители, они скажут потом, вот товарищ Карелин и товарищ Кац... А вы посидите. Слово — для отчета товарищу Подтелкову.
— Мы требуем свободы волеизъявления и свободы личности! — сказал Гроссман, переходя на крик. — Решать земельный вопрос, как предложено в казачьих областях Совнаркомом, дико! [18] Почему душите свободное слово?
18
Совнарком указывал, что земли, находившиеся но владении казачьих войск, должны остаться в пользовании трудящихся, оседло проживающих на войсковых территориях по нормам и в порядке, указанном в «Основном законе о социализации земли», без различия сословной принадлежности (Очерки истории партийных организации Дона. — Ростов н/Д.: Кн. Изд-во, 1073. — Т. 1.
– С. 433)
Неожиданно вмешался молодой, стриженный ежиком, посланец Грозного и Владикавказа Сергей Киров:
— Вас достаточно слушали рабочие массы, от самого февраля и в особенности в июле прошлого года! — крикнул насмешливо и как-то разом зарядил насмешливостью весь зал. — Сколько можно мутить чистую воду? Сейчас потрудитесь выполнять принятую повестку, не озоруйте, пожалуйста!
— Долой предателей революции! — закричал сосед Алаева, Изварин, и вскочил с места. — Долой меньшевиков и соглашателей буржуазии! — По залу пошла волна общего шума.
— Но это дикость! Диктатура! В таком случае... зачем же нас приглашали? — раскинул руки в недоумении Гроссман, задрав бороду пророка.
— Слово представляется Подтелкову для отчетного доклада о деятельности военно-революционного комитета, — твердо повторил Ковалев.
Подтелков стоял за трибуной долго, растолковывал делегатам смысл проводимых мер, говорил о казусах, нехватках, ошибках, неумной горячности своей и других товарищей во многих местах. О непременном равноправии казаков и неказачьего населения области, пресечении всякой сословной розни, и тем более «лампасной спеси»... О том, что по некоторым станицам поднимают головы недобитые офицеры-монархисты, обманом втягивают неграмотных, темных казачков в опасное дело мятежа...
Из-за кулис тем временем появился уезжавший в Новочеркасск Дорошев. Неслышно, на носках прошел за спиной президиума и, склонясь через плечо Ковалева, положил перед ним записку. Ковалев бегло прочел текст и, поднявшись, прервал доклад, поднял руку.
— Федор Григорьевич, как раз к слову твоего выступления насчет мятежей... — сказал он. Подтелков кашлянул, и, стоя вполуоборот, выжидающе глянул в президиум.
Ковалев встряхнул белой бумажкой:
— Как многие из вас, должно быть, знают, изменник Голубов на днях поднимал мятеж против ревкома и Советов... Наш военный комиссар товарищ Дорошев выезжал по этому делу в Новочеркасск. Вот его краткий доклад съезду, товарищи. «Гарнизон Новочеркасска и все казачьи части не поддержали мятежника Голубова. Небольшая кучка офицеров, пытавшихся поднять мятеж, разгромлена. Сам Голубов бежал!»
Съезд с грохотом поднялся с мест, аплодисменты шквалом ударили по всему залу.
— Не бывать кровопролитию, товарищи! — гаркнул Подтелков, потрясая увесистым кулаком над трибуной.
Орджоникидзе склонился к Ковалеву, весело шептал на ухо:
— Все идет великолепно, товарищ дорогой! Здорово! Но посмотрим, как удастся обломать их завтра, на Брестском вопросе! Тут даже с Сырцовым возможна свара, все очень сложно.
Ковалев хмуро кивнул в ответ. Подтелков терпеливо пережидал аплодисменты, вытирал платком взмокший лоб, он ожидал худшего из Новочеркасска: Голубов еще представлял немалую силу...
ДОКУМЕНТЫ
Москва. Кремль. Ленину
По прямому проводу.
10 апреля 1918 года
Отряд, посланный в Новочеркасск, вошел в город, не встретив сопротивления казаков, и занял все правительственные учреждения.
Производится арест контрреволюционных офицеров... Положение в городе ничего, хотя банда анархистов бушует. Вчера открылся съезд. Присутствуют 750 делегатов. Председателем единогласно избран казак-большевик. Я приветствовал съезд от имени Совнаркома и ВЦИК... Съезд объявил себя верховной Советской властью на Дону.
Съезд протекает при необыкновенном подъеме.
Орджоникидзе [19]
Правительственная. По телеграфу
ПРЕЗИДИУМУ I СЪЕЗДА СОВЕТОВ ДОНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
Ростов-на Дону
18 апреля 1918 года
От всей души приветствую первый съезд Советов Донской республики. Особенно горячо присоединяюсь к словам резолюции о необходимости победоносно закончить разрастающуюся на Дону борьбу с кулацкими элементами казачества. В этих словах заключается самое верное определение задач революции. Именно такая борьба и по всей России стоит теперь на очереди.
19
Орджоникидзе 3. Путь большевика.— М.: Политиздат, 1956. — С. 197.
Ленин [20]
19
Над нижним течением Дона, по Манычу и Аксаю, необычно рано в этом году распустились лазоревые цветы. Ярко-лиловые, ослепительно белые и желтые тюльпаны разом высыпали на теплых склонах балок и холмов, по зеленой мураве. То праздничный алый цвет, то желтый цвет горькой разлуки метили степные раздорожья. Будто восковые, росой и прохладой полные чашечки тюльпанов задумчиво и отрешенно покачивались в едва ощутимом движении воздуха, над просыхавшей пустынной степью...
20
Очерки истории партийных организаций Дона — Ростов н/Д.: Кн. Изд-во, 1973. — Т. 1— С. 442.