Красные камзолы
Шрифт:
Только вот я провалился в выпаде и человек в черном этим воспользовался. Увел корпус и толкнул меня правой ногой в бок. Шпага вырывалась из рук, я отлетаю в сторону и падаю на спину. Перекатываюсь, вскакиваю. Вижу, как соперник развернулся и бросился наутек. Тусклые угли костра освещают силуэт упавшего солдата. Моего солдата. Еще одного. Собака! Не уйдешь! Рычу что-то нечленораздельное и бросаюсь в погоню.
Быстро бежит, зараза. Но и я не лыком шит. В шестнадцать лет спокойно мог пробежать десять-двенадцать километров за игру, а это вам не размеренный бег атлетов по прямой. Это постоянные рывки из стороны в сторону, ускорения, развороты… Нет, мужик, твои петляния меж деревьев тебе не помогут. Я как-то раз играл персонального опекуна по плэймейкеру "Звезды". Так вот тот парень такие кружева плел, что тебе и не снилось. Но я сожрал его с потрохами. И тебя сожру. Тем более я все-таки зацепил тебя шпагой. Не мог не зацепить, клинок плотно входил. Не в железо и не в ткань, я чувствовал. Сейчас, пара минут, шок пройдет — и ты мой.
Света хватает. Луна и звезды хорошо очерчивают силуэты деревьев, потому бежим мы быстро, загодя различая препятствия. Только мой соперник частенько спотыкается и громко топает ногами. Не такой уж он и опытный бегун. Мне тоже неудобно, но у меня в биографии были учебно-тренировочные сборы в лагере в Шапках. Где так разрекламированный администрацией натуральный газон футбольного поля был весь изрыт кротовыми норами, ямками, кочками и промоинами. Я на том поле смог ноги не переломать, так что и сейчас смогу. Врешь, не уйдешь!
А вот с маршрутом мужик не угадал. Тропинка сделала резкий поворот и перед ним блеснуло в лунном свете небольшое лесное озеро. Он на какой-то миг сбавил скорость, его силуэт четко выделялся на фоне звездного неба, которое больше не закрывали деревья.
Я сделал рывок и прыгнул. Коленом в район поясницы, локтем в затылок. Каким-то звериным чутьем противник успел среагировать и дернулся в сторону. Локтем я не попал, но смог в прыжке зацепиться за него рукой. Ну и нога шмякнула куда-то там по корпусу. Масса у мужика оказалась больше чем у меня, я прокрутился на его куртке как на карусели и улетел в кусты, а он, потеряв равновесие, кубарем покатился с тропинки вниз, к озеру. Чавкнула грязь, что-то плюхнуло и ночь разрезал его дикий вопль. Что, мужик, неприятно приложиться раненым плечом… обо что ты там приложился? Ну иди сюда, пожалею!
— Иди сюда, э! Сюда, я сказал!
Глупая фраза, конечно. Потому что это я к нему иду, сжимая кулаки. А он не идет, он лежит, примяв своим телом камыши. Но особо не задумываюсь над тем, что говорю. Главное — интонация. Ненависть. Много ненависти. Убью гада. Лицо хорошо освещено луной. Так вот ты какой, северный олень!
У него не было никакого прибора ночного видения, как мне показалось сначала. Просто он хорошо умел двигаться в ночи. Опытный дядька, не отнять. Мне-то проще, я ориентировался по его силуэту. Где он пройдет — там и я пройду. А ему приходилось выбирать маршрут. И при этом догонять мне его пришлось… думаю, пробежали мы почти километр. По ощущениям — погоня заняла минут пять. А может и побольше.
Только вот правая рука у него не работает. И левая, которой он держится за плечо — тоже изрядно поцарапана. Вон, что-то капает с распоротого рукава. Ножа уже нет, пистолет где-то уронил. Каюк тебе, болезный. Зря ты на Сашку полез.
— Vem fan "ar du? — яростно шипит незнакомец.
Перевожу дыхание и отвечаю:
— Че ты там лопочешь, скотина? Parles-tu, b^atard, francais?
Незнакомец поморщился и тоже перешел на французский.
— Ты кто такой, черт побери?
— Твой большой облом, ублюдок. Чего сегодня без бронежилета, а? В прошлый раз ты был упакован лучше!
Глаза чужака расширились в изумлении.
— Откуда ты знаешь такие слова, дикарь?
Я зло рассмеялся:
— Что, думал, ты тут самый крутой, Рэмбо? Пистолет, бронежилет, обувь — и не найдется на тебя управы? А вот, выкуси! — и показываю ему кукиш. Ишь ты, дикаря нашел, европеец хренов!
Лицо незнакомца изобразило понимание.
— Ах, вот оно что. Значит, правду говорил Юнас. Ваше КГБ тоже пытается менять историю.
— Чего? Что ты несешь, чучело? Какой такой Юнас?
Чужак попытался изобразить ухмылку, но захрипел от боли. Слишком картинно, на мой взгляд. Скрючился, начал подтягивать к себе ноги. Ага, щаз! У тебя, парень, просто плечо проколото. Чего ты тут из себя умирающего лебедя изображаешь? Совсем лоха нашел? И я смачно, с оттяжкой, отфутболиваю ему с ноги в лицо. Не шали, дружок.
— Что за Юнас? Говори! — и немножечко рычу.
Незнакомец даже не пытается вытирать кровь, стекающую по разбитому носу.
— Ну, Юнас. Инвалид-колясочник. Бывший военный. Говорит, воевал где-то в Конго, там и ноги потерял. Он первое время смотрел за тем, как я пробежку делаю в парке. А потом как-то раз, когда я работал на уличных тренажерах — знаешь, что это такое, недоумок?
Я угрожающе занес ногу. Чужак в примирительном жесте выставил вперед перепачканную левую руку.
— Спокойно! Уличные тренажеры, говорю.
Я поставил ногу на землю и чужак, успокоившись, положил ладонь себе на живот.
— Так вот он подкатил ко мне и мы заговорили о войне. Нам было о чем поговорить. Он воевал в Конго, я — в Югославии… Быстро нашли общий язык, в общем. Он, как и я, любил в свободное время изучать историю. И ему, и мне всегда было интересно, что же пошло не так? Как Швеция вдруг докатилась до такого… такого…
— Дальше! — обрываю я его.
— В общем, Юнас сказал, что КГБ меняет историю. А, значит, мы тоже должны, и даже обязаны.
— КГБ, говоришь — усмехнулся я. Что-то как-то не похож мой толстяк из электрички на сурового агента КГБ. Его Юнас — инвалид безногий, мой Жрун — страдающий от ожирения пивной алкоголик… Неужели в демоны только таких каличей набирают? У ларьков по объявлению?
Меня начинает разбирать нервный смех. Плохой признак. Кажется, начинается отходняк.
— … и вот я здесь. Упаковался по высшему разряду, все дела. Сориентировался на местности, ассимилировался. Было непросто, но Юнас мне частенько подсказывал.
— Ты с ним встречался еще?
Незнакомец кивнул.
— Да, он часто приходит во сне. Причем сон всегда один и тот же — что я занимаюсь на площадке, а он раскатывает рядом. Руководит, рассказывает, подсказывает, обеспечивает разведывательной информацией и выводит на цель. Пока ни разу еще не обманул.
— И что же у тебя за цель, болезный?
Чужак зашелся в кашле, зашипел от боли и, засунув руку под куртку, начал хлопать себя по груди.
Продышался и продолжил:
— Моя цель — Симанский.