Красные следы на белой коже
Шрифт:
Чувствуя, что тоже должна что-то сделать, я в свою очередь, щекой прижалась к ноге Хозяина. Да сними же ты этот скотч с моего лица! Уж я тогда скажу этой особе все, что о ней думаю! Но, Хозяин, видимо, итак догадался, о моих намереньях встрять. Дернув ногой, он заставил меня отползти обратно, где сидела.
– Иди ты нахрен!
– выдохнул Хозяин. — Не жалко мне. Только вот Янчик сам от этого кайф ловит. Правда, Янчик? Нравится, когда тебя, как нижнего, а?
Удар, предназначенный сестре — уже не ладонью, а кулаком и Ян, кратко выдохнув, припал к полу. Хозяин опустил ботинок ему на шею. Надавил. Ян захрипел.
–
Блонда снова хихикнула. Она и не думала вмешиваться, наблюдая за развитием ситуации. Только когда глаза Яна начали закатываться, она тихо сказала:
– Ладно, хватит.
Но Хозяин уже вошел в раж.
– Гнида, против меня пошел, значит? Ольке настучать решил?! Да я тебя…
– Маркуш, хватит. Он задохнется. А нового нанимать сейчас не с руки.
Я тихонько всхлипнула. Хозяин повернулся ко мне и едва улыбнулся уголком рта, но его взгляд оставался все таким же холодным. Убрал с Яна ногу и тот, как был, не вставая, отполз к блонде.
– Ольгу Сергеевну благодари, тварь. Зря она тебя, мразоту, жалеет…
– Спасибо… - захрипел Ян.
– Пшел вон, - Ольга кивнула на дверь. — Жди в машине. Со мной сегодня поедешь. И кофе принеси.
– Вот скажи мне, - Ольга лениво крутила в пальцах зажигалку, - что с тобой твориться в последнее время? Раньше тебе было все равно — мальчики, девочки…
– Ты будешь на собрании?
– Нет. Я не хочу лишний раз лезть Бурому в глаза.
– Ты так и не нашла саба?
Хозяин скрестил на груди руки. Он явно не был доволен приездом сестры, впрочем, даже не стараясь это скрыть.
– Кофе.
Старательно обходя хозяина по дуге, Ян поставил поднос на постель. Первую чашку Ольга протянула хозяину, вторую взяла себе. Мне, само собой разумеется, кофе не досталось.
– Постой, - Хозяин хмурил лоб, смотря как осторожно, мелкими глотками пьет его сестра горячий напиток. — Только не говори, что…
– Я не хочу делать его нижним, - отрезала Ольга и резко оборвала себя на полуслове. Взглянула на меня.
— А мы не можем поговорить без нее?
– Лиса не станет вмешиваться.
Вмешиваться? Как обще может вмешаться человек на привязи и заклеенным ртом? Сказать «М-м-м»? Да и послушать что еще скажет эта дамочка страсть, как хотелось. Поэтому придется побыть паинькой и на некоторое время прикинутся валенком.
– Тебе не кажется, что ты поставил не на ту лошадь?
Аромат кофе приятно щекотал ноздри и вызывал бурное слюноотделение. Сколько я уже не пила его? Да с самого приезда, долго считать не надо.
– Если что и случится, твоему Яну это только на руку сыграет. Я ведь знаю, чего он добивается, Оль. А как он Лису пытался поймать! Отвратительно пытался, если честно. В любом случае, как бы это сказать… не знаю. Он вполне может стать вместо меня верхним, а…
– А ничего. Ты снова станешь нижним, вот и все.
– Ты ему нравишься. Я же вижу, как он ссытся, когда на тебя смотрит. Он и ко мне нанялся, только чтоб под тебя изредка ложиться, ты знала?
Ольга допила кофе, поболтала осевшую на дно чашки, гущу. Перевернула над подносом.
– На мост похоже, или на арку какую-то…
Она отставила чашку.
– Конечно, знала.
Хозяин подошел к ней вплотную, так, что Ольга наверняка почувствовала его дыхание на своем
– Ты потрясающая женщина, Оль. Только ты можешь относиться к кому-либо как к полному ничтожеству, а потом приехать защищать его.
– Ты слишком много трахаешься в последнее время. И слишком мало думаешь.
19. Сплошные противоречия
Ольга всхлипнула и отвернулась.
– Эй, - Хозяин тронул ее за плечо, - да ладно тебе. Все пройдет как надо. Я верю в Лису. Я как-нибудь выкручусь.
– Да плевать мне на нее! Ты Яна не обижай только.
– Я не трону его, - ответил Хозяин. Блин, а я-то думала, она из-за брата так разнюнилась, а оно вон что! — Ты ж меня потом со свету сживешь.
А вот когда я реву, она что-то не такой заботливый! И вообще — чего это она, а? Пришла тут, понимаешь, накинулась на беззащитную меня, устроила скандал, а затем и драку. Это мне, как пострадавшей стороне реветь положено! А Хозяин… Приятно, конечно, что он в меня верит, но… Я сама в себя не верю! И весьма смутно представляю, что меня ждет в ближайшем будущем. Это слишком пугающе и… волнующе. С одной стороны, хотелось, чтобы оставили в покое. С другой же — я начала привыкать к этому типу.
Я настолько погрузилась в размышления, что не заметила, как блонда уехала, а Хозяин подошел ко мне и сорвал с губ скотч. Ауч!
– Лиса, что ты думаешь по этому поводу? — спросил Хозяин.
Мог бы и поаккуратнее! Затем он освободил мне руки. Я замерла у стены, лихорадочно соображая.
– А как же наказание? — ляпнула я первое, что пришло в голову.
– Настроения нет.
Устало выдохнув, Хозяин щелкнул выключателем на стене, включая свет, и как был — в уличной одежде, животом завалился на кровать: одна рука под подбородком, другая свешивается на пол. Я представила себе, как это могло быть — Хозяин и вдруг подчиняется кому-то. Интересно, а как оно ему? Мысленно я нарисовала его — Хозяина и второго доминанта. Мужчина или женщина? Наверное, все-таки, женщина. Вот она подходит к Тихомирову, тот послушно откидывается на кровать, а доминантка садиться на него сверху — прямо на лицо, а покорный Хозяин делает все, чтобы доставить ей удовольствие. Горячий, юркий язык проникает между складок кожи, девушка изгибается — каблуки ее туфель упираются Хозяину в ребра.
– Лиса! Ты уснула там, что ли? — настоящий Хозяин хмуро смотрит на меня, поджимает губы.
– А?
– Вот что мне с тобой делать?
Хозяин продолжает сверлить меня взглядом. Лицо задумчивое, циферблат часов на правой руке отражает свет люстры.
– Я не знаю, что я должна думать по этому поводу, Хозяин.
Когда не знаешь, что сказать — не говори ничего.
Он резко встает с кровати, подходит ко мне. Замираю, стараясь ни то что не шевелиться лишний раз — вообще не дышать. Хозяйский рот накрывает мой, одеяло падает на пол. Губы спускаются ниже, задевают ошейник. Потом — к ключицам, к плечам, к груди. Прикусывает кожу зубами, тянет ее, трепетно лижет. Сильно впивается в сосок, выкручивает его, отпускает и зализывает. Дует на место укуса и я морщусь от резкой смены температуры. Борясь с желанием, обмякаю в хозяйских руках. За окном — тьма, свет люстры настолько яркий, что режет глаза.