Красные следы на белой коже
Шрифт:
– Тогда просто отмени завтрашнюю поездку. Если, как ты говоришь, у тебя есть власть - сделай это. Отмени поездку в Клуб.
– Я не могу. Извини, Лиса. Извини.
22. Банный день
Иногда, чтобы привести мысли в порядок требуется якорь — этакая цепочка привычных действий, жестов, в общем, то, что поможет вернуть знакомую картину мира. Даже если этим «привычным» станет кнут в руках Хозяина.
Цепь на шею и браслеты на запястья, я приняла чуть ли не облегчением. Так знакомо и так понятно. Кончик
Вот только в этот раз кнут доверили Буратино.
Я дала себе обещание не реветь. И действительно — первый удар я смогла выдержать достойно — ни звука не сорвалось с губ. Кожа на месте удара горела, словно от ожога. Ян бил неумело: удары приходили куда попало, бессистемно, иногда я слышала, как кнут свистит в опасной близости от моего лица. Но свое неумение Ян сполна компенсировал силой. Второй удар заставил упасть на колени и уткнуться лицом в пол. Третий и четвертый удары пришлись на бедра. В какой-то момент Ян настолько увлекся, что кнут обвил мне ноги, а затем последовал точечный удар по самой нежной коже — внутренней стороне бедер. С удивлением и какой-то туманной отстраненностью, я услышала рык — как оказалось, он принадлежал мне. Ян бесстрастно продолжил экзекуцию. Все новые взмахи рукой — несмотря на травму, орудовал кнутом Ян очень старательно, заставляли корчиться, сжимаясь и изворачиваясь.
Когда нового удара не последовало, я поняла, что он закончил, и повернулась, исподлобья глядя на своих мучителей. На лбу Яна выступили крупные бисерины пота, повесив кнут себе на шею, он поправлял штаны — даже через толстую джинсовую ткань хорошо просматривался его эрегированный член. На Хозяина я взглянула лишь мельком: то, что он решил перепоручить порку Яну причиняло даже большую боль, чем удары кнута. Словно он не высек меня, а изнасиловал. Я чувствовала себя оплеванной, преданной и если после сеансов с Хозяином в теле ощущалась пустота, то в этот раз в груди сжался тугой комок, вынуждающий дышать мелко и часто, отворачивая лицо к стене.
Потому что Ян не имел прав на мое тело. Даже тех, какие приписывал себе Хозяин.
Четверг. Как бы я ни старалась не думать о том, что должно случиться сегодня, по плечам (благодаря Яну исполосованным вдоль и поперек) то и дело пробегала нервная дрожь.
Стоило Яну появиться в дверях, как я чуть ли не прогрызла себе губу, сдерживая рвущийся вопрос о том, когда все начнется. Однако, вместо того, чтобы сопроводить меня к началу действа, Ян велел идти в ванную. Открыл шкафчик над раковиной, достал перчатки, смазку и, поджав губы, сказал:
– Становить тут, - кивок на ванную, - нагибайся. Будем красоту наводить.
Я снова, как в первый день моего приезда оказалась с ним наедине, в этой чертовой уборной!
– О, какие кусты, - присвистнул Ян, окидывая взглядом мой лобок.
Ну, кусты! А чего ты хотел, гладкой кожи? Мне, пардон немного не до депиляции было.
– Ладно, с этим тоже разберемся, - продолжал бурчать он, - сначала почистимся.
Привычным движением
– Стоп-стоп, ты чего задумал?
– Давай уже, спиной ко мне, лицом к ванной, - фыркнул Ян, - быстро начнем, быстро закончим.
Широко расставив ноги и опершись ладонями о кафель на стене, я наклонила голову и постаралась как можно сильнее расслабиться. Что ж, все это было вполне ожидаемо. Осторожно, стараясь не касаться поврежденной кожи бедер, Ян принялся разминать мой анус. Как я не относилась к хозяйскому помощнику, но умения расслабить и возбудить у него не отнять: круговые движения пальцев и постепенно усиливающийся нажим сделали свое дело и спустя минуту я старательно прогибалась в спине, подставляя под прикосновения как можно больше.
Внезапно пальцы сменились твердой резиной.
– Не зажимайся, - голос Яна, как никогда, ласков и спокоен, - я ж не садист какой-нибудь. Чем больше зажимаешься, тем неприятней будет. Просто… хм, перетерпи это.
Поначалу, чувствовать, как в тебя льется вода, постепенно заполняя кишечник очень страшно. Живот принялся надуваться, в нем поселилось щекочущее чувство тяжести. Отсчитав положенное время, Ян аккуратно вытащил душ.
– Теперь живо на унитаз!
Мог и не подсказывать — чувство наполненности недвусмысленно говорило мне то же самое. Сжав мышцы насколько это вообще возможно, я буквально пролетела ласточкой эти пару шагов, опустившись седалищем на белый фаянс и утопив горящее от стыда лицо в ладонях.
Щелкая себя по запястью резинкой перчатки, Ян наблюдал.
– Давай уже, - поторопил он, - время идет.
Второй раз показался более мучительным и менее стыдным.
Я было ринулась к унитазу, но Ян удержал за плечо:
– Рано, подержи хоть с минуту.
Налюбовавшись в первый раз, Ян с философским выражением лица массировал мой живот, впрочем, не забывая изредка касаться сжавшихся в упругие бутоны, сосков.
Третий и последующие разы, казались вполне терпимыми. Может, оттого что вода из меня вытекала прозрачная, а может, потому что Ян перестал отпускать комментарии, молча орудуя во мне шлангом.
Отклячив зад и опираясь на бортик ванной, я вдруг отметила, что металлический шланг в какой-то момент сменился упругой головкой члена.
– Расслабься, - зашептал на ухо свитч, - представь, как бы делала это с Хозяином.
И я представила. Пара фрикций и, хоть я и старалась держаться до последнего, выдала сдавленный полувздох-полустон, от которого, Ян дернулся и после секундной паузы вошел на всю длину, бурно кончив. Снова душ.
– Ты хоть когда-нибудь уймешься? — вопрос, конечно, риторический. Казалось, Яну все равно, в кого, в какой позе и сколько. Даже наказание Хозяина, если и умерило его пыл засовывать член куда придется, то очень ненадолго.
Как и следовало ожидать, ответа я не удостоилась.
– Так, что выбираешь — воск, бритва, крем?
На мгновение я задумалась. Воск — сразу нет. Не доставлю я этому гаду удовольствия насладиться моими страданиями, применяя ко мне этот гитлеровский метод! Тем более что с гигиеной внутренней закончено и теперь Яну совсем не обязательно быть нежным. Крем? Для свитча это лишний повод снова забраться своими пальцами туда, куда не следует.
– Бритву. Только не отхвати мне чего-нибудь лишнего, ладно?