Красными нитями
Шрифт:
— Сорок человек, — холодно ответил Дар.
— Только своих, ясно, ясно. Нас, знаете ли, ещё звал кир О-Чевал, но у него должно было собраться не меньше двухсот человек, а мы не выносим шумных мероприятий.
Наран, улыбнувшись жене, обратился к Дару:
— Кир Я-Крейн, я хотел обсудить с вами наш благотворительный проект…
Благотворительный проект, значит! Вот как они называли заговор.
— О, конечно, кир Е-Мон, — тем же холодным голосом отозвался Крейн. — Прошу вас, давайте пройдём и обсудим это дело. Вы же знаете, что мы всем сердцем готовы помогать
Мужчины прошли в курительную комнату. Дьяна подхватила Эль под руку и уверенно повела её по коридору, в следующий зал, точно была хозяйкой дома. Женщина весело щебетала:
— Ах, кира Я-Нол, Наран становится таким несносным на подобных встречах! Всё дела, дела, дела… Но мы-то знаем, что наши мужчины должны ими заниматься, чтобы нам с вами жилось спокойнее, — она заговорщицки подмигнула.
Все дела вёл Е-Мон, но Эль была уверена, что его жена играла в заговоре не меньшую роль, а может даже большую. Эти две скользкие рыбешки, воспользовавшись хаосом и сплетя интриги, собрали вокруг себя целый «косяк». И они-то и стали главной сегодняшней целью.
Леми, вздрогнув, протянул:
— Целью, так назовём? Ладно…
В следующей комнате небольшие группы, в основном из девушек и женщин, рассевшись в креслах и на диванчиках, весело болтали и смеялись. По краям стояли столы с угощениями. По комнате плыл запах апельсинов, корицы и гвоздики — их добавляли в зимнее вино, тот главный напиток, который варила хозяйка дома.
Е-Стир не отказала себе в удовольствии взять бокал. Эль посмотрела на него нервным взглядом, хотя знала, что пока бояться нечего — рано для решающего шага. Не здесь, не сейчас, когда заговорщики сидят бок о бок с обычными гостями, созванными для отвода глаз.
Она тоже потянулась за вином и с удовольствием вдохнула пряный запах, но так и не притронулась к напитку.
Среди сидящих девушка заметила Олвию. Пришла-таки. Ну да, подобная не откажется от очередной игры в подруг.
У-Крейн что-то говорила Тале Ю-Дин, а та с ошарашенным лицом сидела напротив и отодвигалась всё дальше, словно видела перед собой что-то мерзкое.
Эль прожигающим взглядом уставилась в спину Олвии, нахмурилась и сказала Дьяне:
— Извините, кира Е-Стир, я вынуждена вас оставить. Прошу, не держите меня зла, и примите самые искренние заверения в дружбе.
Даже не взглянув на женщину, Эль легко сжала её руку и направилась к девушкам.
Она резко опустила руку на плечо У-Крейн, но та даже не дрогнула, а медленно, с достоинством повернулась, изображая мягкую улыбку.
— Кира Олвия, как же я рада, что вы откликнулись на наше приглашение.
Эль села рядом с ней и так подтолкнула в сторону, что та пошатнулась. Верхняя губа наёмницы дрогнула, казалось, с губ вот-вот сорвётся резкое словечко, но девушка быстро вернула на лицо улыбку:
— Ну конечно же, кира Эль, как я могла пропустить такой праздник! Я всегда так жду первого снега, и для меня счастье встречать его вместе с подругой.
— Я восхищена вашим мужеством. Пережить смерть горячо любимого отца, потерять место главы гильдии… А вы по-прежнему улыбаетесь нам!
— Отца уже не вернуть, это верно, но позвольте заметить, кира Эль, что место главы гильдии будет принадлежать Дериту. Отец готовил его, и он заслуживает этого. Я помогу ему, — Олвия повернулась единственным глазом, и во взгляде была непоколебимая уверенность.
Эль знала, как та могла «помочь».
— Кира У-Крейн, — начала Тала. — Главой гильдии представители рода Ю становились чаще. Многие поддерживают нас и в этот раз.
У-Крейн опустила руку так, чтобы её не было видно. Тала быстро побледнела и потёрла область сердца. Уже тише она добавила:
— Мой отец будет голосовать за Ю-Мей.
— За неё? — насмешливо переспросила Олвия. — За девушку? Раз уж у нас женская компания, то будем честны: никто не признаёт нас равными. Нашу силу не замечают, даже если она превосходит мужскую, — Олвия тихо рассмеялась. — Нас могут признать только за чисто женские умения или за преступные таланты — в Канаве люди более равны. Уж я-то знаю, поверьте мне, — Олвия улыбнулась, и впервые её улыбка показалась грустной.
Тала, продолжая потирать сердце, сказала:
— Каждый получает то, что он заслуживает.
«Не подначивай!» — взмолилась Эль.
— Знаете, кира У-Крейн, мы с моим братом Лансом учились в рьёрданской школе, куда принимают и девушек, и юношей. Нам давали одинаковые знания, даже военную подготовку! Я была лучшим стрелком, и это никто не смел оспорить, и что, что я девушка? Ох этот Рьёрд со своими традициями!
— Да, удивительные традиции, — процедила Олвия. — Но я вас заверяю: будет по-нашему. Кира Эль, кира Ю-Дин, разрешите попрощаться, мне надо найти моего брата.
— Мы ещё увидимся, кира Олвия, — ответила Эль. Это была не просьба, не вопрос — угроза, но прикрытая улыбкой.
Она почувствовала соблазн опрокинуть на платье У-Крейн бокал зимнего вина, но сиюминутное желание слишком дорого стоило. Девушка могла уйти, не дождавшись вечернего подарка, или рассердиться и одним движением кисти остановить сердце.
Эль посмотрела в спину Олвии, как та вышла уверенной походкой. Ничего, не долго ей верить, что «будет по-нашему».
После обеда гости разбрелись по комнатам на отдых, затем снова собрались в большом зале для танцев и игр. Трое музыкантов наигрывали бодрую, стучащую мелодию. Со всех сторон слышались весёлые, но уже усталые голоса.
Эль вздохнула. Пора кончать.
Сжать горло той девчонке из прошлого, которая всё боялась своего голоса. Отдать ей место другой — той, что посмелее. Более уверенной и громкой. Не просто была такой — научилась этому.
Эль оглядела гостей.
А ещё та новая девчонка была более жестокой. Она больше не боялась сделать другим больно, если те обижали её или её близких. Даже если цена этому «больно» — чужая жизнь.
— Это революция, — подначивал Леми. — Ты хотела действовать — ну, покажи себя. Мир не чёрно-белый, чьи слова, а? Бояться надо не поступков, а того, из-за чего их совершают. Это заговор, и в твоих силах его остановить. Хотела быть сильной — будь.