Красными нитями
Шрифт:
— Ну давай, скажи, что думаешь обо мне.
Побледневший парень ответил:
— Это неправильно. Каждый человек заслуживает суда.
— И где же тот судья, который решил, что Совету дозволено творить дерьмо?
— Хватит! — громко прервал их Рейн. — Я никогда не слышал о справедливости от Совета и, значит, не дам ему этого. Если кто-то верит в мирный путь — вперёд, вершите. А я уже выбрал другую дорогу.
Анрейк ответил гордым взглядом, но не ушёл. Щенок! Так и не повзрослел.
— Революция, значит, — послышался насмешливый
Он сидел рядом с Эль. Они переглянулись, но эти взгляды были больше похожи на невидимую схватку. Эль всем своим видом показывала, что готова действовать. Значит, это Дар был против революции. Ну и пусть катится. Рейн его даже не звал.
— Что-то не нравится? — холодно спросил он.
— Революция — это всегда риск для активов.
— Так вали.
— Свалю, когда У-Дрисан умрёт, не переживай.
Рейн и Дар столкнулись взглядами — серо-голубые глаза против зелёных. Король позволил себе улыбку самыми уголками губ. Такие цели он понимал. Может, с торгашом ещё получится договориться. Тем более, сделка могла быть выгодна обеим сторонам.
— Так, — решительно сказал Рейн. — Нам нужны слухи…
— Почему просто не убить всех? — настойчиво повторила Адайн.
— Убийство сейчас вызовет панику, — ответил Нелан. — Мятежи подавят, а шестёрку сделают героями, незаслуженно убитыми. Только часть народа хочет сместить её, а надо, чтобы этого хотел каждый. Тогда убийцы станут героями, а пути назад уже не будет. Но и убийства мало. Нужно подготовить почву.
Рейну оставалось согласно кивнуть. Он продолжил:
— Сначала мы посеем панику. Пустим грязные слухи о том, что делает Совет, а также отправим своих людей, чтобы они кричали о равноправии голосов, о новой избирательной реформе, о свободе слова. Это привлечёт больше сторонников.
— Каких ещё своих людей? — спросил Киро. — Нас?
— Я готов, — быстро откликнулся Коли.
Рейн покачал головой и положил ногу на ногу:
— Нет, это будут Дети Аша и нищие. Среди них есть подстрекатели, который кинут толпе «крючок».
Ката посмотрела на Нелана:
— Ты за этим каждый день ходил к Детям Аша?
Он покачал головой:
— Нет, эту часть плана мы придумали с Рейном только вчера. Нам ещё предстоит поговорить с их лидером. Я ходил к ним, чтобы лучше узнать расстановку сил. Среди них нет единства.
— Ну а что будет после слухов? Когда мы всех убьём? — нетерпеливо воскликнула Адайн.
Анрейк опять уставился на неё, а девушка в ответ показала язык и буркнула:
— Лучше молчи, хороший мальчик, не напрашивайся.
— Мы, — начала Эль. — должны ещё что-то сделать с Советом, разве нет? Если народ будет недоволен, а шестёрка умрет, это не даст повода для настоящих перемен. Уйдут одни, но придут другие. Надо показать, что Совет уже не может управлять, что в нём нет нужды, так?
Нелан одобрительно улыбнулся.
— Ты говоришь верно. Мы должны сделать так, чтобы Совет начал принимать неправильные меры. Он подставит сам себя, и тогда-то придёт время настоящего Народного Собрания.
— Мы должны уничтожить Дом Совета, — начал Рейн.
Адайн его перебила:
— Взорвать всё к чертям, — на лице девушки появилась мука, она схватилась за птичку, висящую на шее.
Киро, сидящий на другом конце скамьи, протянул к ней руку и дотронулся до плеча. Адайн резким движением сбросила её и уставилась на парня, как на врага.
— Мы же не хотели! — воскликнула Ката. — При этом могут пострадать люди!
— Это символ, — с настойчивостью в голосе начал Рейн. — всего, что делал Совет. Взрыв или пожар будет знаком народу, что наступает новое время. Это важно. Революция несёт не только смену власти, но и смену символов.
Ката скрестила руки на груди:
— Это тебе сказали те, с кем ты был после побега из дворца?
— Ката, это так и есть, — Нелан обратился к девушке. — Если мы хотим установить новый порядок, мы должны избавиться от всего, что его символизирует.
— Но люди!
— Вокруг здания нет жилых домов, лишь конторы, а они уже закрыты в большинстве своём. Мы придумаем повод, чтобы как можно меньше людей осталось в этой части города.
— Придумаем повод! — с горечью повторила Ката и отвернулась.
Рейн переглянулся с Неланом. На лицах обоих читалась мрачная решимость. Слишком о многих революциях Рейн узнал, находясь в Замке. В них всегда был символ, и его всегда уничтожали. Казнили королей и императоров, сжигали бастионы и парламенты, рушили целые города.
Революция была не хаосом — настоящей системой со множеством элементов, и определяли её не революционеры, воодушевляющие народ, а огромное количество мельчайших событий.
И Рейну казалось, что он не готов на все это, что не справится. Он — ноториэс и инквизитор, из-за одной авантюры ставший королём. Он уже думал однажды, что переиграл всех, а переиграли его.
«Ну что ты можешь, пёс цепной», — со злостью подумал Рейн о себе. Кай был прав, когда сказал, что старший брат силён в словах, но когда доходит до дела — того нет. И Кай смог: в нужный момент у него нашлись и слова, и поступки. А Рейн не мог. Столько слов сейчас просилось наружу, но кому они были нужны? Все нуждались в действиях.
Рейн с протяжным вздохом откинулся в кресле и взъерошил волосы. Пора смочь. Он обещал Совету демона — будет им демон.
— И следом за Домом сгорит шестёрка, — Рейн хищно улыбнулся.
— В-Бреймона должна убить я! — решительно воскликнула Адайн. — И Вира, и Олвию.
— У-Дрисана оставьте мне, — Дар с ухмылкой скрестил руки.
Ката покачала головой:
— Только я смогу подобраться к Виру.
Нелан удивился:
— Ката…
Девушка прервала его:
— Он предал нас дважды, и он знает, что мы живы. Вир найдет нас и опять обхитрит, поэтому мы должны найти его первыми. Я смогу это. Он подпустит меня, я знаю. И я его убью.