Красными нитями
Шрифт:
И тут чёрные линии вокруг сердца сомкнулись, по телу Кая прошла дрожь, а на лице застыла та улыбка.
Осторожно выбравшись из его рук, Адайн поднялась. Она снова с силой закусила губу, так, что во рту появился привкус крови. Хотелось проклинать себя долго, самыми грязными словами — за незнание, за бессилие, за эти бесполезные чертовы руки и всю проклятую магию.
Адайн посмотрела на Кайсу и выпрямила спину. Но виновато было не только её бессилие, так будет им всем.
Глава 24. Мятеж
Странные
Сначала они переехали. Оказалось, у Кая есть ещё один «дом» — старый, покинутый всеми особняк в той части Ре-Эста, которую знать никак не хотела признать, на берегу напротив Мертвой гавани. В нём постоянно капало, из всех щелей задували ветра, полы нещадно скрипели, а соседями были крысы.
Но дом оказался настоящим подарком от Кая: безопасным, нужным именно сейчас, а ещё — последним. За шесть часов он успел добраться до Дара и попросить для своего Крысиного совета помощи с переездом, с документами и билетами для отца и Малана.
Хотя остались ли они без Кая этим Крысиным советом? Они перебрались вместе, но всё разом стало как-то не так, неспокойно, не на своём месте.
Рейн с трудом садился и только молчал после того, как узнал о брате. Адайн не молчала, но бросалась злыми, хлёсткими словами, постоянно куда-то уходила и возвращалась усталая и ещё более яростная. Ката с Неланом старались держаться спокойно, но и между ними — по взглядам было ясно — что-то не ладилось. Киро хмурился и щёлкал пальцами, показывая искры, а Коли сразу взялся за ремонт дома, но делал всё с особым ожесточением. Антония смотрела по сторонам с надменным видом, и во взгляде ясно читалось: «Я же говорила».
Лишь Анрейк, как и Эль, ходил неприкаянным. Инквизитор не вернулся домой и явно нуждался, чтобы ему кто-то сказал, что он поступил правильно, но желающих не нашлось. Эль сторонилась его и отчаянно думала о том, что она сама может сделать.
У Кая всегда был план. Медленно, оступаясь, но он шёл вперёд. А сейчас всё вдруг стало казаться бессмысленным. Ну продолжат они с Даром ходить по приёмам, чтобы сохранить за собой место среди знати, а толку-то? Для чего оно им?
— А, ну лучше сидеть без дела! — Леми показал Эль язык.
Девушка вздохнула. Конечно нет. Когда Рейн почувствует себя лучше, когда Адайн перестанет убегать от всех, они снова придумают что-нибудь и начнут действовать. Но она сама не должна никого ждать — это было не только их дело, но и её.
Эль быстро переоделась — она больше времени проводила в старом особняке, чем в доме с Даром — и вышла в гостиную, хотя это было сильно сказано. Так они назвали единственную комнату, в которой с потолка не капало.
Диван заменяла длинная деревянная скамья с полосатым покрывалом, накинутым сверху. Ката и Анрейк сидели напротив друг друга и разговаривали. Увидев Эль, парень сразу начал краснеть, как будто она застала его за чем-то личным.
Немного помявшись, девушку подсела рядом и обратилась к нему:
— Мне нужна твоя помощь. Я хочу узнать, что происходит в Лице.
— Это опасно! — тут же воскликнула Ката, с тревогой посмотрев на Эль. — В городе неспокойно сейчас.
— Поэтому я и не хочу идти одна! Но сидеть здесь, сложа руки, тоже неправильно. Сколько ещё времени мы так просидим? Нам нужно знать, что происходит. Услышать, что говорят люди.
— Эль, тебе не стоит туда ходить, — строгим материнским голосом произнесла Ката. — Антония умеет быть незаметной, она сможет услышать что угодно. Или Нелан расскажет, он каждый день встречается с Детьми Аша, ты же знаешь.
— И где они? — с вызовом спросила Эль. — Антонии не нужно это, а Нелан — ты сама понимаешь, почему он так часто уходит? И почему я должна прятаться за другими?
Ката устало вздохнула. Эль знала, что та права: ну куда она решила влезть! Что-то узнает, побродив по улицам? Нет, только неприятностей найдёт! Но сидение на одном месте сводило с ума. Хотелось своими глазами видеть, что происходит, понять это и, может, придумать что-то.
— Хорошо, я пойду с тобой, — откликнулась Ката.
Эль удивленно посмотрела в ответ. Она помнила слова Каты: та не хотела действовать, ей был нужен покой.
— Просто вы все — часть этого покоя, — пояснил Леми. — Чего непонятного, а? О тебе пытаются позаботиться, а ты добровольно лезешь в неприятности!
Эль не поняла, было в голосе демона больше недовольства или озорства. Да, выходить в город сейчас действительно опасно, но она уже не та девочка из Ре-Эста. Она тоже научилась выживать. И если остальные были готовы рисковать собой ради других, то и ей не нужно прятаться по углам.
Поднявшись со скамьи, Эль сделала шаг в сторону.
— Хорошо, идём, но ты не обязана, правда, — Ката помотала головой. Эль перевела взгляд на Анрейка: — А ты?
— Я пойду, — с готовностью откликнулся инквизитор. — только оружие возьму.
Обычно в воскресные дни улицы Лица были полны людей: все куда-то бежали, шумели. Дети, свободные от школ и пансионатов, выбегали играть. Женщины торопились по домашним делам. Рабочие в единственный выходной спешили пропустить по стаканчику. Парочки прогуливались по паркам, сидели за столиками кофеен и ресторанов. Город дышал жизнью и казался ярким и весёлым.
Сегодняшнее воскресенье выдалось другим. Сина опустела. Чем дальше к Прину, тем чаще встречались люди, но они были хмурыми, озлобленными. На стенах и столбах появились агитационные листовки и плакаты, на улицы выходили поэты, громко выкрикивали памфлеты против Совета, но гвардейцы и полицейские спешили расправиться и с тем, и с другим.
— Я знаю, куда нам надо, — тихо сказала Ката, точно боялась нарушить эту мрачную, гнетущую атмосферу. — В «Певчую птицу». Хозяйка всегда в курсе всего и охотно рассказывает о новостях. Днём туда редко заходят, нас даже не заметят.