Красными нитями
Шрифт:
Адайн с унылым лицом кивнула демону. Да, другое. Рейн выступил против Совета, Эль и Дар убили У-Дрисана, а Ката — Вира. Только Адайн осталась в стороне, без дела, как самая последняя трусиха или слабачка.
— У тебя оно есть, — с большим нажимом произнесла Кайса, сохраняя прежнее ледяное выражение лица.
Адайн снова кивнула. Да, отличное дело! Следить за матерью, чтобы Дети Аша не своевольничали.
Девушка отложила томик. Зато и в доме матери в Замке, и здесь было много книг. Среди них Адайн нашла настоящее сокровище — под рисунками чья-то заботливая рука мелким почерком записала «особые»
Его-то Адайн и пыталась вырастить. Олвия — эту умная трудолюбивая девочка сказала одну верную вещь: земля — не только лианы да красивые цветочки. И Адайн станет такой же умной трудолюбивой девочкой, чтобы правильно воспользоваться советом. И такой же сукой тоже станет, чтобы со всеми поквитаться.
Дверь бесцеремонно открылась, и на пороге появилась мать.
— Всё читаешь? — поморщилась она. — Я же говорила, что ты нужна мне, твоё присутствие помогло бы уговорить К-Даура быстрее. Этот старый консерватор никак не хотел признавать, что революция началась. Идиот!
Адайн так сжала книгу, что ладони побелели. Эста тоже попадала в список «со всеми поквитаться». Она была такой же, как Совет, и отлично подходила Я-Эльмону. Останься они вместе, из них бы вышла замечательная пара чудовищ.
— Но зачем тебе становиться чудовищем? — на секунду, только на крошечную секунду на лице Кайсы появился страх, смешанный с надеждой, но вот она снова гордо выпрямилась и вернула спокойное выражение.
Сложный это был вопрос. Вырезать сердце хищнику, который охотился на домашний скот, но делал это ради своего пропитания и семьи — правое ли дело? А если ты сам был связан с этим хищником? Если он был отцом, матерью или даже самим миром, в котором ты родился?
— Я же знаю, что тебе хорошо даются переговоры, — скрывая раздражение, ответила Адайн.
Эста хмыкнула и опустилась в кресло напротив. Заходящее солнце оказалось позади неё и превратило волосы в золотое сияние. Она выглядела молодой, цветущей, красивой — настоящим ангелом, каких изображали, рисуя царство Лаара.
Да только ни капли ангельского в ней на самом деле не было. Адайн казалось, она видела мать насквозь, и ничего, ничего у неё не вызывало ни жалости, ни сострадания. И девушка боялась, понимая, как похожа на мать. От схожести хотелось отмыться, как от грязи, но этого было не сделать, даже если скрести кожу до красноты и крови.
— Сделать, — Кайса опять подала голос.
В последние несколько дней демон стала куда более разговорчивой. Раньше Кайса молчала сутками, а сейчас говорила всё чаще — короткими предложениями, больше вопросами, а не ответами, но говорила. И, как всегда, была права.
Да, от наследства можно избавиться — вернее использовать его для лучшего дела. Взять весь свой фанатизм, упрямство и безрассудство и сделать последний шаг. И пусть от него пострадают десятки людей, собственные родители, и пусть многие это осудят, но… Просто верилось, что от этого мир сделается чуточку лучше. Что сбудутся мечты, которая она лелеяла: детей перестанут похищать и менять, станет меньше лжи, а каждый сможет найти ответ на тот дурацкий вопрос из песни: «Что ты здесь делаешь?»
Адайн громко захлопнула книгу. Эста отмахнулась:
— Какие там переговоры.
— Как ты стала лидером Детей Аша?
Женщина с удовольствием подхватила:
— О, я просто была упрямой! Верхушка вела борьбу, но теми же методами, что и десятки лет назад. А мир изменился, в наших руках были уже новые инструменты. Знаешь, слабость мужчин ведь в их силе. Большинство из них не умеют меняться. Они думают, перемены равны тому, что они прогнулись. А женщины не боятся этого, они более ловкие и гибкие. Вот и я ходила из стороны в сторону, слушая, рассказывая, набирая союзников. И когда старый лидер умер, все решили, что, если выберут меня, я буду поддерживать их идеи, ведь мы десятки раз говорили об этом. Вот только у меня был свой план.
Адайн улыбнулась, точно понимала, но так и хотелось скривиться и отвернуться. Где же время, когда она так верила в Детей Аша, видела в них настоящих вольнодумцев, борцов за свободу? И всё думала, что вот вырастет, вот поднимет народ, вот искоренит все беды… Но они оказались пустословами, во главе встал тот, кто добился положения ложью и интригами, а она сама хоть и выросла, да так ничего и не сделала.
Эста продолжала:
— И как же ворчали консерваторы и либералы, когда я отказала им! — она рассмеялась. — Я поддержала радикалов, и мы начали…
Мать замолчала, когда Адайн, не сдержавшись, фыркнула. Начали они! Эста получила власть, но не знала, как ею пользоваться. Может, среди других она и выглядела королевой, да только никто не подчинялся её приказам. Оружие у неё было в другом — оставшись наедине, она заговаривала и мужчин, и женщин, и те вставали на её сторону. Но она не была настоящим лидером — на встречах заговоренные разом забывали о своих обещаниях и снова склоняли мнение в пользу других.
Эста думала, что сделала своего друга Нелана лидером радикалов, чтобы получить надежную опору, но всем было очевидно — никакая эта не опора. Э-Стерм согласился на должность, но и он по-настоящему не верил в Детей Аша, поэтому откликнулся на авантюру Вира.
И для Совета, и для Детей Аша время кончилось. Не должно быть ни одних, ни других. Вот он — тот последний шаг, который надо сделать.
Эста всё не унималась. Так и сияя взглядом, гордо улыбаясь, она продолжала:
— Я ведь говорила, что моя мать тоже была из Детей Аша? Как и её мать. Ты — четвёртая в нашем роду, выбравшая верную сторону, но иначе просто быть не могло, это в крови! — Эста счастливо улыбнулась. — И я горжусь, что ты хочешь подвести черту под нашим делом.
Четвёртая, значит. Род безрассудных фанатичек, и лучше его не продолжать.
— Конечно! — с таким же задором воскликнула Адайн. — Я должна это сделать, я чувствую, что в этом моя судьба!
«А ты так и сиди без дела», — хотелось закончить, но эти слова девушка оставила при себе. Что говорить раз за разом, всё равно мать продолжит упиваться своей ненавистью, но до дела не дойдёт — будет искать тех, кто испачкает руки вместо неё.
Эста улыбнулась. Женщина, интригами ставшая главой Детей Аша, мечтающая пойти против Совета, сейчас вдруг превратилась в радостного доверчивого ребенка, которому протянули игрушку. Он не думал, чего та могла стоить, он только хватался за неё и улыбался во весь рот.