Красный камень Каррау
Шрифт:
– Я хочу просить Принца об услуге, Винсент. О долге. – Достаточно громко, чтобы дочь Аттайна слышала.
– Не продолжай, ей неинтересно.
– Сейчас дерутся мои студенты. Эти двое. Парень в красной рубашке. И… – парень в красном, несмотря на то, что его за лицо и грудь держала одетая в черное бальное платье вамп, тянулся к плачущей, победившей бой назад, девушке. – … и та девушка.
– Четверо моих студентов, Винсент. Будь добр, передай Принцу, что я прошу за них. Я хочу их забрать.
Кисть на подлокотнике трона приподнялась и опустилась.
– Я
На языке – плесневый горьковатый привкус. Выдохи тех, кто вдыхал часы назад, годы назад. Нервное напряжение, которому не найти выход – в груди, в горле. Хочется крикнуть “Стоять!”, заставить их – стоять. Прекратить этот трагический фарс. И я ведь могу.
Здесь мои студенты.
Я не видел их прежде – только на фото, просматривая темы курсовых и успеваемость. Предварительно оценивая, кто может заинтересовать меня – а кого заинтересую я. Наша первая встреча должна быть завтра. На уроке.
Не сейчас, когда они перебьют друг друга.
Двое парней со специализацией по истории науки и третий – по химии.
Есть и другие. Но эти мне нужны.
Не просто нужны, я за них отвечаю.
Вряд ли они здесь случайно, как всё неслучайно в мире. Кто-то (например, Винсент), узнав, что я буду в Каррау, тоже просматривал списки студентов, и тоже знал, каких выбирать.
– Я прошу о долге.
Мальчишки кружили друг вокруг друга, опасаясь – и вряд ли желая – приближаться для схватки. Затягивая время. Пока их обоих не выдернули с арены, и уводя к проигравшим. Вскрик – один из них попытался ударить зажатым в руке ножом вампира. Тот вывернул ему запястье.
– Винсент, – я повысил голос, – передай Принцу, что если она отдаст мне моих студентов – то через два года у нее будет четыре подмастерья Наук. А через четыре – четыре молодых мастера.
Начался второй круг.
На арене – парень, убивший блондинку, и парень, сложенный как профессиональный регбист. Регбист бросился на Убийцу, как только их отпустили. Тот ушел в сторону. Подбил его под колени и уложил на пол, аккуратно чиркнув ножом по скуле. Сам вернулся в угол для победителей.
– Сколько у твоего учителя было подмастерьев? – Скривил Валентин губы в неровной улыбке. – Сколько стало мастеров?
– Тридцать семь. Двое. Но я – не он.
Валентин растянул губы шире, собираясь возражать – столь же неверными и в то же время верными фактами, но умолк вдруг, стирая улыбку.
– Сегодня одним членом клана станет больше. – Сказал он. – Принц отдаст тебе это место. Эту честь. Дай слово не сопротивляться – и твои несостоявшиеся подмастерья уйдут домой с сердцебиением.
Меня пробрал озноб. Чувство, как если бы я ступил на землю, уверенный, что она тверда – но она разошлась под моей ногой, засасывающим вниз и вниз болотом.
Это не честь. Это – смерть. Смерть такая же последняя, как любая другая. То, что остается в немертвом теле уже не обладает изначальной сущностью. Она ускользает, всегда неуловимая.
Они могут обратить меня, даже если я буду сопротивляться. В этом случае есть шанс, что я многих с собой заберу. Но – не более.
– Если Принц этого пожелает, – я говорил медленно, подбирая разбежавшиеся слова. – В её воле – получить слабого немертвого птенца, лишенного силы – к которой он привык. Вместо того чтобы иметь в своем распоряжении мага с четырьмя источниками. Готового исполнять её желания. В меру сил.
Я пропустил несколько боев: глядя, но не видя. Взвешивая “за” и “против” своего вмешательства и возможных действий. Я должен получить разрешение Принца на пребывание в городе. Это важнее, чем жизни еще даже не учеников. Но всё равно… нехорошо.
Блондин держался за ребра, и щурил опухающий глаз. На арену вновь вышел светловолосый парень-убийца.
Его противник был ниже и тоньше. Последний из моих студентов, кто еще не проиграл: растрепанные волосы до плеч, отливающие бронзой, узкое лицо и глубоко посаженные, скрытые тенью бровей, глаза. В том году он написал статью в местный научный журнал – про особенности изготовления “королевской синей” в средневековом Каррау. Учится на историческом факультете. Имя не помню только.
Историк не выглядел как боец. Но он держался. Парни кружили друг вокруг друга, пробуя дистанцию. Присматриваясь.
Убийца сделал пробный ход – Историк ушел. Еще один пробный выброс. Еще один выход назад. Пробная атака – и встречная, нарушая сложившийся паттерн. Блоки, омерзительный скрежет лезвия, сошедшегося с лезвием. Клинч: нож на нож, объятье на объятье. Историк проталкивал руку с кукри к глазу молодого Убийцы.
Из вампирской толпы улюлюкнули. Сдержанные вначале, они теряли терпение, надышавшись запаха крови.
Крови, которой уже достаточно на полу.
Я сам подался вперед – Тенью. Отпрянул, когда она пересеклась с тенью Винсента. Вампир смотрел, крепко сжав бескровные губы. Без голода – с чем-то другим, более жестоким, застывшим во взгляде.
Винсент сместился, сам вступая в мою тень.
“Но что ты за маг, если позволишь сожрать того, кто тебе нужен?”. – Шепот-шипение. Слова, переданные через мрак.
Вампир прищурился – подтверждая, что да, это он сказал.
Убийца свалил Историка на пол – в кровь. Тот лежал на спине, но в его тонких запястьях силы было больше, чем казалось – он удерживал обе руки наседающего на него с ножом парня, пытаясь пнуть его коленом в живот – и не позволяя закрутить себя. Слышно было как они дышат: хрипло, влажно.
Оба мертвецы. Чем бы ни закончился бой.
Винсент прав. Я и раньше слишком долго ждал, прежде чем вмешаться. А этот, с исторического факультета, мне нужен.
Я вытянул край тени – тончайший, едва заметный черный луч. Направил его по изломам плитки, украшающей пол зала – незаметный, быстрый.
Поймал им, как лассо, ногу блондина – и дернул. Стопа парня скользнула по влажному камню.
Нога поехала. Убийца поехал, теряя устойчивость. Но вместо того, чтобы упасть и проиграть, грохнулся на колено – и полоснул Историка ножом – по чему попал, прикрывая шею и лицо второй рукой.