Красный замок
Шрифт:
Глава сороковая
Бегство из Праги
Потом музыка убыстряется, галопом мчится другая лошадь, самая красивая из всех, и Буффало Билл… появляется в круге света…
Билетер стеклянным взглядом уставился на портрет Келли и кивнул.
Периферийным зрением мы видели, что за нашим разговором наблюдают стражи порядка в униформе. Ирен внимательно слушала и переводила нам:
– Он узнал Келли. Тот сел на поезд в Трансильванию два дня назад. Следующий состав будет только завтра.
– Ты ему веришь? – спросил Квентин.
Ирен с беспокойством посмотрела на полицейских:
– Эти двое у Вильгельма на лучшем счету. Мы с Нелл обвели их вокруг пальца, когда бежали из Богемии в первый раз. Я заметила еще трех тайных агентов, подметающих станцию, – может быть, тоже королевских, а может быть, чьих-то еще. Мы должны уехать, но нельзя садиться на поезд до Трансильвании.
Квентин кивнул:
– У вас обеих с собой будет только по одной сумке?
– Да, но моя будет очень тяжелая, – коварно улыбнулась Ирен.
– Лучше поторопиться. Успеете подготовиться к отъезду через два часа и надеть мужские костюмы?
Я посмотрела на компаньонку.
– Конечно, – ответила та.
– Поездка предстоит непростая.
– Если мы в результате успешно доберемся до Трансильвании, у меня нет претензий, дорогой Квентин.
Он улыбнулся:
– Посмотрим, как ты потом запоешь.
Когда англичанин ушел, я покачала головой:
– Тебе не кажется, что у него на уме нечто опасное?
– Я на это рассчитываю, Пинк. Не время для безопасности.
Мы неспешно отправились обратно в гостиницу, по дороге остановившись поесть пирожных и булочек с маком. Я, правда, была настолько взбудоражена, что едва могла проглотить маковое зернышко.
К тому времени как мы вернулись в номер, прошло уже полтора часа. Захлопнув дверь, мы принялись лихорадочно одеваться и складывать вещи. Ирен погрузила папку Нелл в мой саквояж, потому что ей самой было очень важно захватить походный несессер-косметичку.
Обутые и одетые по-мужски, мы выскользнули через черный ход гостиницы в переулок. Там уже ждал Стенхоуп в крестьянском облачении и с парой огромных лошадей в простой упряжи без всяких мадьярских украшений. Я никогда не принимала участия в ковбойских шоу, но, похоже, теперь этому суждено было наконец случиться. Квентин перегнулся вниз, чтобы подхватить меня, и через секунду я уже стояла в стременах, оседлав две тысячи фунтов живой конины.
Сердце у меня забилось чаще; ноги, обтянутые брюками, отчаянно протестовали. Дамское седло казалось привлекательным, как никогда.
Но Ирен достался еще более крупный и мускулистый жеребец. Ее несессер болтался на фигурном рожке седла.
Я чувствовала себя артисткой из труппы Буффало Билла. Копыта лошадей стучали по булыжной мостовой, пока мы ехали малолюдными улицами, не встречая пролеток, телег и другого городского транспорта.
Удивительно скоро мы оказались на грунтовой дороге, выходящей за пределы Праги. Лошади перешли с рыси в галоп, отчего мои шансы бесславно свалиться, словно мешок картошки, резко возросли.
– Держись крепче, – крикнула мне Ирен. – Забудь про изящество, просто держись.
Лучшего совета я не слыхивала и решила придерживаться этого девиза во всех своих дальнейших приключениях, если мне удастся выжить после нынешнего.
Глава сорок первая
Гость
Но хуже всего было в прошлую пятницу… Вы пришли ко мне… и говорили, и смотрели так, что я расстроился… Моя единственная надежда… чтобы Вас, облеченного той властью, которая у Вас есть сейчас, не обвинили перед Богом в том, что Вы не поддержали тех, кто оступился… Остаюсь искренне Ваш.
Вечером, когда ласточки начали с голодным криком сновать вокруг башен в поисках ужина, им вдруг ответили цыганские скрипки со двора замка.
Я устроилась у окна, Годфри подошел и встал рядом. Несмотря на наши мрачные предчувствия в отношении замка и его обитателей, закат солнца под аккомпанемент невидимых скрипачей оставался поистине величественным зрелищем, в котором природа и музыка сливались воедино.
Мы так увлеклись созерцанием прекрасного вида, что не услышали ни скрежета открывающегося засова, ни последовавшего за ним стука в дверь.
Но вскоре Годфри почувствовал, что в комнате кто-то есть, и резко обернулся, готовый отразить нападение.
– Это Миньон, – прозвучал слабый голосок, будто француженка знала, что нервы у нас напряжены до предела.
Я тоже повернулась, и камеристка заученно исполнила реверанс:
– Мадам ждет вас к ужину.
– Мы уже ужинали вчера, – буркнул Годфри.
Миньон пожала плечами:
– Неожиданная оказия. Гость из селения.
Разумеется, эти слова пробудили в нас невидимую вибрацию, словно в камертонах. Гость. Селение. Неожиданность. Неужели… кто-то из наших близких попал в лапы Татьяны? Или нам предстоит встреча с местным старейшиной, которого требуется ублажить? Ждут ли нас дальнейшие мучения, или удастся узнать крохи информации, необходимой для побега?
Годфри достал часы из кармана жилета, чтобы узнать время. Мы были одеты в повседневную одежду – адвокат в свой дорожный костюм, а я в цыганское платье.
– Парадный наряд не обязателен, – быстро сказала Миньон, снова приседая. Ее беспрестанные реверансы напоминали нервный тик; впрочем, с такой хозяйкой трудно ожидать иного.
Мы услышали, что во внутренних помещениях замка тоже завыли скрипки.
Замок дрожал от музыки и странной нервозности, которую только усиливали птичьи крики за окнами. Как будто вот-вот должна была ожить вся гора.