Красный замок
Шрифт:
Менее чем через час на мне наконец было что-то кроме ночной рубашки.
Лен и хлопок царапали кожу. Я даже не представляла, что тонкий газ и шелк могут быть такими желанными. У блузы не оказалось даже приличного воротника, лишь затягивающийся шнурок вдоль выреза. Я аккуратно, дюйм за дюймом стягивала завязки потуже, но никак не могла добиться приличного вида. А уж этот корсаж на шнуровке…
Постучал Годфри, и мне пришлось открыть.
Я отступила за тяжелую дверь, позволив адвокату пройти в комнату, сама же осталась на почтительном расстоянии от него.
Годфри наклонил голову, чтобы рассмотреть невероятно пышную, но катастрофически короткую юбку, которая выставляла напоказ каждый завиток вышивки на голенищах.
– Таким сапогам даже Ирен позавидовала бы, – произнес он.
Странным образом меня его замечание успокоило.
– Пожалуй. Ей нравятся сапоги?
– Ей нравится любая экзотическая одежда, – улыбнулся Годфри, – но сапоги особенно.
– Нам нужно еще кое-что обсудить.
– Ты так и будешь прятаться за дверью?
– Честно говоря, я не знаю. Не то чтобы я придираюсь к одежде, которую ты принес, но она все-таки немного… странная.
– Ее носила цыганка, которая работает в замке.
– Цыганка! Неудивительно. Я не могу появиться в таком виде.
– Почему?
– Ну… проблема в шнуровке на корсаже. Мне никак не дотянуться, чтобы завязать его как следует. Я понимаю, что ты, как муж, оказывал Ирен такую любезность, но не могу попросить о столь интимной услуге, я ведь тебе даже не родственница, так что лучше я останусь за дверью.
Годфри сделал большой шаг назад и, кажется, крепко задумался. Он даже прикрыл рот рукой и выглядел крайне сосредоточенным.
– Ты права, Нелл, – наконец выдавил он. – Я не могу тебе помочь.
Я и так была без сил, но в тот момент ослабел и мой дух. В моем представлении Годфри всегда был способен помочь кому угодно с чем угодно; он справился даже с Ирен, когда для нее наступили самые черные времена, какие только случаются у артистов, особенно если у них нет возможности выступать.
– Однако я могу, – добавил он, – высказать объективное наблюдение: здешние женщины сами затягивают себе корсаж.
– Тогда у них, наверное, руки длиннющие, как у обезьян, потому что я почти час пыталась завязать проклятые шнурки!
– Возможно, ты и не ошибаешься насчет длины рук, – сказал он, вновь прикрывая рот рукой, словно чтобы откашляться – или скрыть улыбку? – Но они легко справляются с корсажем, потому что… э-э-э… на самом деле завязки располагаются спереди, а не сзади.
Осмысление этого факта заняло у меня какое-то время.
– Ох, тогда, пожалуй, я все-таки смогу выйти из-за двери. Если ты будешь так любезен ненадолго отвернуться.
Он быстро выполнил мою просьбу.
Несколько минут я сражалась с ужасным предметом одежды и наконец туго затянула шнурки, завязав их на бантик, который теперь болтался спереди на талии.
Зеркало говорило, что стало ненамного лучше. Пусть Ирен и ее подружка Сара Бернар радуются отказу от корсета, я же не могу к ним присоединиться, потому что чувствовать себя голой, будучи одетой, – очень странное для меня состояние.
Так или иначе, Годфри – единственный свидетель происходящего, и только он один может понять, что такая длина юбки мне навязана силой.
Я пригласила его обратно.
– Должен сказать, Нелл, что ансамбль совершенно очаровательный. Я помню пару оперетт, в которых Ирен участвовала за время своей карьеры, – разве там она не носила подобный наряд?
– Носила, но она изображала крестьянку!
– Давай считать это просто маскировкой, которая необходима для побега из замка.
– Маскировка? Побег? У тебя есть план?
Годфри стиснул пальцами переносицу и прикрыл прекрасные серые глаза:
– Моя дорогая Нелл, да я только о побеге и думал, с тех пор как обнаружил, что меня похитили и увезли в эту дыру. Я пришел к выводу, что спуститься без снаряжения не получится, поэтому мы можем выбраться только хитростью. Поскольку это богом забытое место обычно посещают только цыгане, у тебя уже готов наряд, чтобы выйти отсюда незамеченной.
– А как же ты?
Он выглядел столь же сконфуженно, как и я не так давно.
– Не знаю. Я надеялся вылезти наружу какой-нибудь лунной ночью, но…
– Но?
Годфри направился к открытым ставням, и я последовала за ним.
Мы вместе выглянули на раскинувшиеся у подножия замка густые зеленые леса и деревни. Серые стены крепости напоминали застывший грязный водопад, едва различимый внизу.
– Я присмотрел маршрут, по которому, по крайней мере, смогу добраться до комнат ниже этажом, – сказал адвокат. – Видишь тот водосточный желоб? И карниз, идущий горизонтально от него? И ту трещину в камнях на углу, а еще ниже – окно. Думаю, что смог бы пролезть этим путем.
Я с ужасом проследила намеченный маршрут и увидела небольшие уступы, на которые показывал адвокат, но также я увидела, что каждый шаг на этом пути – верный способ сорваться вниз и разбиться насмерть.
– Слишком опасно.
– Как и оставаться здесь.
– Ты действительно хотел пролезть этим путем?
– Да. До того, как появилась ты.
– Ирен была бы в ярости.
Годфри улыбнулся:
– Она хороша, когда в ярости, но ее здесь нет.
– Зато есть я!
– Знаю. И поэтому мне пришлось отказаться от этого маршрута.