Красота
Шрифт:
– Ты можешь сделать что угодно?
– Да.
– Еду?
– Да. – В протянутой крепкой руке лежало розовобокое яблоко.
– Растения?
– Да. – Яблоко скукожилось и трансформировалось, превратившись в цветок.
– Ж-животных?
Цветок истаял, на его ладони сформировалась и сорвалась, трепеща крылышками, белая бабочка.
– Насекомое? Почему ты не сделал что-то миленькое? Птенчика какого-нибудь? – сглотнув, спросила Инис.
– Птенчика? А что потом с ним делать? Кто его будет кормить, растить? Он погибнет без родителей.
– Разве ты не можешь его… распылить, как яблоко?
– Убить? Могу, - равнодушно ответил Тан и замолчал.
– Да, я поняла. – Инис покачала головой, да так и зависла, покачиваясь. – Чисто теоретически, ты можешь… вы умеете создавать людей? Разумных существ?
– Да.
– Боже мой! – Инис подскочила. – И создаёте?
– Нет, конечно. Это жестоко – создать человека, не рождённого матерью. Без детства, без памяти утробной жизни. Такие существа очень несчастны, они остро чувствуют свою ущербность. Всегда. Помнишь Карла?
– Карла?
Инис быстро вспомнила. Единственный злой хомирис, которого она видела в деревне. Так вот почему…
– Кто его создал?
– Одна женщина. У неё умер муж и она… сорвалась, в общем, решила таким образом наладить свою жизнь.
– Сделала Карла?
– Да. Внешне он вылитый её погибший муж. Она была не в себе. Такое редко происходит незаметно, ну, с нами, мы же вместе держимся, всё на виду, но она избегала других и потом уже было поздно.
– И что дальше? Карл не захотел с ней жить?
– Конечно, нет. Представь, что ты появилась, просто взялась ниоткуда, твоё неуклюжее тело пытается адаптироваться, двигаться, множество неизвестных и оттого крайне острых ощущений сменяют друг друга слишком быстро. Ты разумный и тебе говорят, что только что создали тебя. Создали как замену человеку, которого нет и что ты должен быть совсем как он. Но ты другой. Ты учишься. А через время понимаешь, что все вокруг были созданы иначе – у них были родители. Детство. Юность. А тебя всего этого лишили, большая часть жизни у тебя отобрана.
– Ладно, - Инис обхватила голову руками, потёрла виски. – Пока хватит.
– Да, я понимаю. Не торопись узнать всё, нам же некуда спешить. Иди, купайся.
В ванной всё было устроено интуитивно понятно – плошка с мылом, мочалка и бегущая из ниоткуда, из точки над головой вода.
Когда пар сгустился, скрывая очертания комнаты, Инис замерла и прислушалась – слишком тихо, только вода журчит.
– Тан! – судорожно крикнула она.
– Да? – Тан быстрыми шагами вошёл и опустился рядом, взяв её за руку.
– Ты тут?
– Конечно.
– Я просто… испугалась на минуту, что мне всё приснилось. Что я в больнице, сейчас выйду – тебя нет.
– Я тут.
Инис требовательно посмотрела ему в глаза.
– Ты вошёл?
– Да.
– Хотя мог переместиться?
– Это невежливо, - грустно улыбнулся он. – У нас не принято врываться без разрешения.
Инис невольно рассмеялась, откинула голову на бортик странной круглой ванны и только тогда заметила, что продолжает изо всех сил сжимать его ладонь. С трудом заставила себя разжать пальцы.
– Ладно, прости, что заставила волноваться. Всё в порядке.
– Тогда выходи, я приготовил чай.
– Да? Когда… - Инис проглотила вопрос. Когда успел? Очевидно, когда – минуту или две назад. Хотела бы она так уметь готовить.
– Я никогда так не смогу? – то ли спросила, то ли пожаловалась Инис.
– Зато наши дети смогут.
Тан, улыбаясь, поцеловал её в лоб, быстро встал и ушёл.
Теперь, когда упомянули чай, Инис почувствовала, что была бы крайне рада побаловать желудок. Смыв с тела и волос пену, Инис пожалела, что не может закрыть кран – она не привыкла, когда ресурсы тратятся напрасно. Но… и ресурсы тут могут быть другие.
На лавке возле свёрнутого улиткой полотенца она нашла свободное длинное платье их желтоватой материи, с круглым вырезом и вышитым поясом. У зеркала – расчёску. Инис медленно расчёсывалась, наблюдая за своим отражением в зеркале и ей казалось, волосы сильно отросли. Последние годы она носила короткие, чуть ниже ушей, чтобы не приходилось ухаживать, а сейчас они достигали плеч.
Тан может сделать их длиной до пояса? До колен? До самой земли?
Она дёрнула головой. Нужно поменьше думать, иначе дело закончится повторным шоком, а этого допускать нельзя. Инис чувствовала, что однажды предала Тана. Да, он был самонадеян, самоуверен, выложил всё как на духу, без подготовки, рассчитывая, что ничего в этом нет страшного, если Инис его любит. И сильно просчитался, хрупкий разум, выпестованный в цивилизации, отказался верить в магию. Но он действительно сделал это не специально, Тан, по сути, тоже мальчишка, который заигрался и не заметил, когда пора притормозить. У него тоже не было опыта.
Поэтому если на реакцию в прошлый раз можно закрыть глаза, повторного отказа он не выдержит.
Инис прошла в комнату, там никого не было, но у окна была гостеприимно распахнута дверь из тонких деревянных реек, обклеенных белой бумагой.
Инис вышла на балкон и не смогла сдержать возгласа:
– Вот это да!
– Дом на дереве, - Тан шагнул рядом, окидывая взглядом расстилающийся перед ними лес. – Мне захотелось.
Они находились на широкой деревянной платформе, по краю огороженной тесно переплетёнными толстыми жердями. Посреди стоял столик и два стула, на столе тряпичная скатерть, знакомые ягоды в стеклянной миске, чай, от которого поднимается пар, и пирожки, словно только что из печи. Потрясающе, учитывая, что это сделано из ничего.
Но куда интересней было то, что вокруг. Вернее, под ногами. Там раскинулся лес.
– Ваш новый дом очень красивый. Как называется эта планета?
– Наш дом. Наш. Он называется Скайтара – память о доме.
Вкрадчивый ответ заставил сердце заколотиться.
– Это получается, - Инис закрутила головой. – Что будучи хомирисом, можно где угодно жить? Под водой? На горе можно? На самой вершине, в снегу? И там будет вода и тепло?
– Да.
– Я, наверное, глупости горожу? – смутилась Инис. Надо же, кто о чём, а она об удобствах.