Красота
Шрифт:
– Но я должна! Должна извиниться! – почти не слушая, лепетала Инис, а руки сжимали ткань его комбинезона, нетерпеливо дёргали её. Разжать пальцы было невозможно, как будто стоит выпустить ткань из рук и он сразу исчезнет весь.
– Не сейчас, - вдруг качнул головой Тан. – Потом. Ты разрешишь мне?...
– Что?
– Я хочу близости с тобой, прямо сейчас. Я не хочу больше ждать. Не хочу больше говорить. Не хочу ломать голову над тем, что произошло и что теперь делать. Я просто хочу быть с тобой. Пусть всё пропадёт пропадом! Я хочу только тебя. И не могу больше ждать. Правда, я больше не могу ждать…
– Да!
Инис подняла лицо и приоткрыла губы. Он поцеловал её резко, жадно. От осторожного, трепетного ухажёра – ни следа. Инис почти всхлипнула.
– Что? – на секунду оторвался он, тяжело дыша.
– Просто боюсь, что мне снится сон. Боюсь, что просто кажется, как тогда, когда я болела. Что стоит открыть глаза - я не увижу тебя, только пустоту.
– Я тебя понимаю, - вдруг криво усмехнулся он. – Мне тоже нужно убедиться, что ты по-настоящему тут, со мной.
– Я…
– А теперь помолчи, - тяжело, с намёком сказал он.
Тан резко поднял Инис на руки. Минуту назад они находились далеко отсюда, в корабле, но казалось, это было месяцы назад. Слишком важно то, что должно произойти.
От войны к любви, пронеслось у неё в голове и тело неожиданно живо откликнулось на призыв.
Он отнёс её к кровати, осторожно опустил на пёстрое покрывало. Его лицо стало практически прежним, но это было неважно, потому что Инис казалось, она научилась узнавать его не по внешности, а интуитивно, научилась не видеть его, а чувствовать.
Тан отодвинулся, расстегивая и снимая свой комбинезон. Инис старалась не отставать, но разделась быстрей, потому что не пришлось разуваться.
Его тело она видела впервые, но каждую линию, каждый изгиб, гладкость и твёрдость словно знала заранее. Она видела, сколько времени и сил тратилось на то, чтобы тело стало таким крепким и красивым, и порадовалась, что и сама не отлынивала от тренажёров, пусть и под нажимом.
Когда-то давно она представляла, на что будет похоже, когда Тан займётся с ней любовью. Он будет осторожным, нежным, или страстным почти до резкости?
Когда-то ей было интересно, а потом любовь ушла на второй план. Не стало ничего. После встречи с Таном у Инис никого не было. Все романтические мысли и намерения после Скайтайсера из её жизни словно вырвало с корнем! А сейчас они так же легко вернулись, развились из семечки в огромное, ветвистое дерево.
Может, это Тан забрал их себе, на память?
Хотя… мысли, намерения? Зачем далеко ходить? Сейчас близость была им необходима, как воздух.
Он оказался идеальным. Его прикосновения были идеальными, и тяжесть тела, и вкус, и прикосновения. Каждый поцелуй – и жадные, когда губы почти раздавлены друг об друга, и глубокие, когда дыхание одно на двоих, и финальный, когда лёгкое прикосновение дополняется горячим выдохом-стоном. Каждое его движение было идеальным, Инис никогда не думала, что близость может быть такой… близкой? Вот откуда взялось это слово. Близость и секс так же далеки друг от друга, как юг и север, вроде части одной планеты, а на разных полюсах.
Впервые Инис не думала, как выглядит со стороны, как он воспримет её тело. Не подумает ли, что грудь слишком маленькая или большая, талия слишком широкая, ноги короткие? Он не подумает. Потому что видит красоту - скрытую под водой часть айсберга. Видит больше, чем она сама, с самого начала относится к ней бережней, чем она сама. Так глупо – большую часть сознательной жизни потратить на переживания о своей ущербности, а единственный мужчина, чьё мнение оказалось важным, ни секунды этим вопросом не заморачивался.
Инис хотела научиться видеть Красоту тоже.
Но позже. Пока только его медленные, крепкие поцелуи, и горячие руки на коже, пока только его тело, крепко прижатое к телу Инис, и его напор, и уверенные движения, соединяющие их ближе.
Инис казалось, она теряет сознание, но Тан сжимал крепче, не отпуская, и продолжал двигаться, как будто остановиться значит умереть, а движение есть жизнь.
– Не останавливайся, - просила Инис. И кажется, на несколько секунд всё же отключилась, в момент, когда они вместе добрались до вершины.
Словно произошла перезагрузка – лёгкие задышали заново, кровь заново заструилась по венам и в мозгу вспыхивали новые буквы, сливающиеся в новые слова. Но теперь уже никаких сомнений – он рядом, настоящий, из плоти и крови. Его губы, отвыкшие от улыбки и пальцы, забывшие тепло кожи Инис. Они только что были вместе, и такого её фантазия выдумать бы не смогла.
Инис приподнялась на локтях – Тан сидел на краю кровати спиной к ней, опираясь руками на колени и повесив голову. На нём были штаны и наспех накинутая рубаха, но волосы так же торчали во все стороны.
Она на мгновение чего-то испугалась и всхлипнула. Неужели всё напрасно? Некоторые не умеют прощать, никогда, как ни старайся.
Неужели поздно?
– Да? – он быстро обернулся на звук. Такое грустное лицо, будто они не любовью только что занимались, а кого-то хоронили.
– Что случилось?
– Ничего.
Тан решительно встал:
– Хочешь принять ванну?
– Хорошо бы.
Инис тоже поднялась, нашла комбинезон, прикидывая, стоит ли прикрываться. Решить не успела. Слева в деревянной стене вдруг появилась точка, дырка, пронзившая дерево насквозь, которая стремительно расширялась, до тех пор, пока не превратилась в овальных проход подходящего для взрослого человека размера. Там, куда он вёл, вспыхнул свет, освещая небольшую комнату, выложенную глиняной плиткой. Круглая ванна в полу начала сама собой наполняться водой, которая лилась из ниоткуда – небольшой водопад прямо из воздуха в самом её центре.
Это казалось киношными спецэффектами, Инис на секунду закрыла глаза, пережидая приступ неожиданно нахлынувшей тошноты.
Он поднялся, повернулся, его лицо было грустным, но твёрдым. Принимай или целиком, или никак.
– Ладно, - постаралась успокоиться Инис. – Ты умеешь и не такое, я поняла. Это часть тебя, которую ты не собираешься скрывать. Не можешь скрывать и не хочешь. Значит, я привыкну. Ты поэтому расстроился?
Через несколько секунд он коротко кивнул.
Инис сглотнула и спросила: