Краткая История Тьмы
Шрифт:
А вот четвертый бокс меня удивил. Конечно, после трех анаконд меня было сложно чем то удивить, но все же…
Бокс оказался выжжен изнутри. Вся мебель, все стены, пол, пластик, металл, все. Причем огонь был настолько силен, что некоторые металлические вещи расплавились и лежали на полу лужицами. И даже стены кое–где утратили форму и стекли к полу. Странный пожар. На пожар не очень похоже, если честно, не видно места, где он начался, казалось, что в боксе просто поднялась температура и комната спеклась, я находилась точно в печке.
Неприятное ощущение.
Можно было покопаться в углях, однако находиться в этом помещении мне совсем не хотелось, хватит с меня сегодня смерти.
И я направилась в бокс по счету пятый.
Тут мне пришлось удивиться еще сильнее. Гораздо сильнее. Определенно, странное место, самое странное место здесь.
Здесь было светло. Каким то чудом здесь сохранились все светильники, и все они горели. И мебель стояла на своих местах, стулья возле стола, кресло под канделябром. Диван.
Я давно не видела такого дивана — настоящий, покрытый красивой попоной. Ковер. Вернее, половик, тоже красивый, вязанный из плетеных разноцветных веревок. Самодельная лампа, из хрусталя, полированной меди, дерева. Коллекция камней. Горшок с цветком, я в цветах не очень понимаю, но этот красивый и видно, что вот–вот расцветет.
Здесь когда то жила девчонка, в этом можно было не сомневаться. По аккуратности, по какому то уюту, по стенам даже. Стены бокса раскрашены, вернее, разрисованы. Одна стена, та, которая напротив входа, представляла собой картину, самую настоящую.
Горное ущелье, тенистое и солнечное одновременно, ущелье расступалось на переднем плане, в нем блестело озеро с красивой молочно–синей водой, на берегу озера росли удивительные — какие могут придумать только девчонки — цветы. Справа был берег, коса, состоящая из прозрачного изумрудного песка, по которому бродил черный до синевы конь. Вдалеке дом с черепичной крышей, с трубой, с белыми стенами, с изгородью, окруженной плющом.
А по озеру плыл дракон. Сначала мне показалось, что это лебедь — только странной пестрой расцветки и с раздерганными перьями, гадкий такой лебедь, угодивший в краску, а потом в ощип.
Дракон.
Я вдруг заметила, что картину пытались закрасить. Синей краской, зеленой краской, несколько раз. Картину с драконом закрашивали, а потом опять отмывали, а потом закрашивали, и так много раз.
Странно. Жили здесь долго и считали это место своим домом, явно.
Я задела подвеску на лампе, и вдруг, совершенно вдруг лампа ожила, внутри ее щелкнуло, и началась музыка. Запина–тая, хрипловатая и непонятная, кажется, марш. Почему то эта заикающаяся лампа произвела на меня скверное впечатление, мне захотелось ее заглушить, но я не знала как, поэтому я поступила просто — взяла и накрыла ее одеялом. Но и под одеялом она продолжала шевелиться и трещать. Можно было, конечно, сломать, но я постеснялась ломать чужие вещи.
Продолжила осмотр. Заглянула в шкаф и здесь тоже обнаружила интересное. Одежду. Нормальную человеческую одежду, а не эти уродливые комбинезоны с синими рубашками, от которых меня давно тошнит. Здесь были джинсы. И куртка. Свитера. Несколько штук, мне больше всего понравился красный. Я примерила.
Точно мой. Словно это я носила его всю жизнь, даже рукава были закатаны так, как нравится мне — широко. Ворот высокий, до подбородка, в таком свитере можно жить. Я бы жила в таком круглосуточно, и спала бы тоже в нем, отличный просто свитер. Жаль, что взять его с собой нельзя. Чужое. Сколько ни стирай, все равно будешь знать, что не твое.
Я вздохнула.
На стене висело зеркало, я посмотрела, не удержалась, зеркала вообще такие штуки, мимо которых трудно пройти, не заглянув.
Я выглядела примечательно. Даже очень, не думала, что могу так выглядеть. Дико. Яростно, что ли. Даже без «тесл».
Волосы слипшимися клочками торчали в разные стороны в бешеном беспорядке, а в некоторых местах их, кажется, вообще не осталось, проглядывала синюшная кожа черепа с красными потеками. Лицо расцарапано, причем многие царапины глубоки, после них наверняка останутся шрамы — еще бы, мордой о бетонную стену как следует повозили, такое даром не проходит. Заражения бы не случилось. Как вернусь, возьму у Дрюпина тормознухи, протру. Кто его знает, чем эти поганые змеи могут болеть?
Глаза — отдельная песня. Зрачки расширены, как разбежались от ужаса, так в нормальное состояние и не вернулись, отчего лицо приобрело мрачное вампирское выражение, гляну на Дрюпина, он и перепугается. Да он и так, наверное, перепугается.
Под глазами полопались сосуды и образовались такие тяжелые отвисшие мешочки, выглядит это по–упырски, я достала маленький ножик–мизинчик, хотела мешочки вскрыть, но потом передумала — лишняя инфекция ни к чему. Ничего, похожу так.
С ушами тоже проблемы. Ушей я едва не лишилась, расплющили их здорово, а правое и надорвали. Если начнет зарастать диким мясом, может в итоге получиться уродливо. Пусть, с ушами потом станем разбираться, главное, на месте, все таки оставаться совсем без ушей неохота, привыкла я к ним. И потом, я все таки собираюсь когда нибудь обзавестись серьгами. Да, да, хочу серьги, браслет и много колец. Хочу нормальной жизни. Счастливой. Веселой.
Я улыбнулась. Наверное, лучше бы я этого не делала. Хотя…
Зубы выглядели страшно. Гораздо хуже, чем уши. Спереди сверху оказались выбиты два, еще два раскрошены, сломаны наискосок, многих вообще не осталось. Зубы стали зловещими, так я сказала себе. Угрожающими. Пожалуй, зубы я оставлю. От них все будут шарахаться, вот улыбнусь Дрюпину, посмотрю на него черными глазами и скажу: «Ах, мой милый Дрюпин, что то бифштекса хочется. С кровью».
Еще парочка зубов раскачивается, выпадут при первой же возможности. Причем зубы эти уже жевательные, если они выпадут, придется заказывать у Дрюпина мясорубку, портативную, чтобы носить в кармане. Пригласят меня к английской королеве, подадут там какой нибудь британский шницель или не знаю что, а я такую мясорубочку на стол поставлю и вперед. Королева заплачет и пожалует мне имение в заморских территориях, небольшую виллу у моря. И прослезится.
Я улыбнулась еще раз.
Снова себя я не узнала, впрочем, меня это расстроило не очень. Какая разница?
А красный свитер мне очень и очень, жаль расставаться. На самом деле, как для меня. Интересно, что там еще…
Я полезла в шкаф и потянула на себя нечто вязаное, зеленое, в черную полоску, думала, что пальто.
На пол упал альбом. В черной коже, показавшейся мне знакомой, приглядевшись, я обнаружила, что кожа змеиная. Кожа анаконды. Что за место такое чертово, вокруг одни анаконды, пакость какая, я поняла, я ненавижу змей. Они воняют.