Краткая история всего
Шрифт:
многих читателей. Но смысл этой фразы был просто в том, что если вы очень тщательно
рассмотрите сознание, то поймете, что это не вещь, не объект и не субъект. Если вы
будете тщательно изучать сознание, то вы увидите, что оно есть просто единство с тем, что есть в нашем восприятии, как мы видели на примере с горой. Вы как субъект не
видите гору как объект, а скорее вы и гора едины в непосредственности фактического
опыта. Итак, в этом смысле, сознание как субъективное единство попросту
— оно не есть нечто отдельное. В непосредственности опыта существует только Один
Вкус. Так что чистый опыт не раздроблен на внутреннюю и внешнюю часть, в нем нет
160
никакой двойственности, никакого дуализма! Как замечательно сказал Джеймс: «Опыт, я
считаю, не обладает такой внутренней двуличностью». И мы понимаем, что слово
«двуличность» здесь имеет значение и «двойственности», и «разделения».
Дуальность опыта — это изначальная ложь, исконная неправда, начало невежества и
обмана, трагедия раздробленного «я», начало сансары, начало лжи, расположенной в
сердце бесконечности. Каждый опыт, взятый как он есть, — это Один Вкус, он изначально
не разделен на субъект и объект. Этот раскол, эта двуличность является ложью, первичной ложью, изначальной неправдой, и началом «маленького я», раздробленного
«я», самости, которая скрывает свое изначальное страдание. Удивительно, но Дайседзу
Судзуки, великий Мастер школы Дзен, сказал, что радикальный эмпиризм Джеймса (или
недуальный эмпиризм) был дорогой Запада к состоянию «без разума», или к Пустоте. Это, возможно, слишком сильные слова, но вы понимаете их смысл.
Рассел довольно тонко понимал тот факт, что великие мудрецы умозрительной
традиции, от Плотина, Августина, Экхарта и до Шеллинга, Шопенгауэра и Эмерсона, уже
разрешили или расторгли эту двойственность субъекта и объекта. Но, кроме того, Рассел
очень ясно выражает основное достижение Джеймса: главная цель этого эссе
(«Действительно ли сознание существует?») заключается в отрицании того, что
отношение субъекта и объекта фундаментально. Этот факт до тех пор считался
философами само собой разумеющимся, то есть «знание» они себе представляли как
явление, в котором некое лицо, единство или субъект знает нечто о другом, о вещи или об
объекте («две руки» опыта). Наблюдатель, как считалось, это разум или душа; объект мог
быть как материальным объектом, так и вечной сущностью, другим разумом, или, с
некоторым допущением, он был равен наблюдателю.
Почти все в традиционной философии было связано с двойственностью субъекта и
объекта. Различие разума и объекта заложено в традиционном понятии «истины», которое
будет радикально пересмотрено, если не принимать различие субъекта
фундаментальное. А затем Рассел добавляет: «Со своей стороны я убежден, что Джеймс
был прав в этом вопросе, и только на одном этом основании он заслуживает почетного
места среди философов».
В: Значит, они оба мельком увидели недуальный уровень?
КУ: Я думаю, да. Почувствовать краткий проблеск отсутствия дуальности очень
легко. Об этом можно говорить с большинством людей, как мы это делали некоторое
время назад. И я думаю, что именно благодаря Уильяму Джеймсу это произошло с
Бертраном Расселом лично, о чем сам Рассел и сообщает. Прямо после того, как он
говорит: «Я убежден, что Джеймс был прав в этом вопросе», Рассел добавляет: «Я думал
иначе, пока он не убедил меня в правоте своей доктрины». Я думаю, что Джеймс только
указал на эту истину для него! Вы видите гору, и где же ваш разум? Внимание и гора...
неразделимы!
В: Значит, они понимали вкус Дзэн? Вкус недуального опыта?
КУ: Ну, мерцание, вкус, намеки на недуальное состояние — это почувствовать
довольно легко. Но для Недуальных традиций это только начало пути.Когда вы
находитесь в этом несотворенном состоянии чистой непосредственности или чистой
свободы, тогда начинают происходить странные вещи. Все субъективные тенденции, с
которыми вы предварительно себя отождествляли, все те маленькие «я» и субъекты, которые считали, что между Видящим и тем, что он видит, есть различие, все они
начинают сгорать в свободе отсутствия дуальности.
Вы не должны ничего делать, кроме того, чтобы удерживать себя в этом состоянии и
позволять всему происходить самостоятельно. Все это спонтанно достигается в
пространстве изначальной свободы. И в то же самое время вы сгораете заживо. На самом
деле, не имеет никакого значения, какой опыт у вас возникает, так как простое, естественное, несотворенное недуальное состояние предшествует опыту, дуальности, поэтому оно счастливо охватывает все то, что появляется. И возникают странные
161
ощущения, что вы должны сохранять это «усилие без усилий» в течение достаточно
долгого времени и постоянно умирать этими небольшими смертями. Именно здесь
начинается подлинная практика.
Ни Джеймс, ни Рассел не сделали этого, и это ясно показано в их философиях. Рассел
объявляет, что он полностью согласен с тем, что субъект и объект вторичны по
отношению к исконному пониманию. А затем, в своей собственной работе, он сразу же
возвращается к отождествлению с производным субъектом, с вторичным «я», с маленьким