Краткий философский словарь

Шевцов Евгений Валентинович

С. А. следует отличать от скептицизма в более широком понимании – как аспекта самых разнообразных философских учений.

СКОВОРОДА Григорий Саввич (1722–1794) – украинский философ, мистик, поэт, педагог. Сочинения: диалоги «Кольцо», «Алфавит, или Букварь мира», «Наркисс», «Симфония, нареченная книга Асхань, о познании самого себя», «Разговор пяти путников об истинном счастии в жизни».

Основная идея его произведений – мечта о создании практической философии для человека, стремящегося достичь «истинной» жизни. Учение о человеке близко идеям библейской антропологии с ее центральным понятием «духовного сердца» как средоточия истинного бытия. Видимо, под влиянием немецких мистиков (С. провел много лет в Германии) в сочинениях

мыслителя постоянно повторяется мотив «Духа Божия», «божественной силы, погребенной в человеке». Для того чтобы человеку познать себя, необходимо в себе увидеть Бога. «Познать себя и уразуметь Бога, – пишет мыслитель, – один труд… Что есть сердце, если не душа… Что есть душа, если не бездонная мыслей бездна… и кто объемлет эту бездну, если не Бог». В этом рассуждении присутствует и иной смысловой оттенок: во всех людях «идея человека» едина. «Истинный человек – один во всех нас и в каждом цельный», – пишет С. Он имеет в виду не анонимную безликость массы, но то, что в каждой индивидуальности есть нечто «истинное», идущее от Бога. Состоится оно или нет – зависит от воли и разума человека (одна воля – слепа, разум – бессилен), которые должны вернуться к своему первоначальному божественному единству. Пока же «царство Божие и царство зла… в каждом человеке создают вечную борьбу». Как двойствен человек (его индивидуальное, эмпирическое, видимое содержит личностное, скрытое, невидимое), так и во всём мире скрыты «две натуры» – телесная и божественная.

Нестрогая манера письма С. наводит на мысль о пантеистической сущности его учения о бытии. В соответствии с европейской богословской традицией С. широко использует при истолковании бытия аллегории и символы. Ему присущ своего рода мистический оптимизм, уверенность в возможности прямого обращения к скрытой в мире духовности с целью прямого преображения жизни. «Не нужно мне это солнце, я иду к солнцу лучшему… Оно насыщает и услаждает меня самого, мой центр, мою сердечную бездну, ничем не видимым и осязанием не уловляемым». В противовес европейскому рационализму XVIII в. С. обращается к внутренней жизни повседневного человека и проповедует принцип возврата каждого к уже утраченной целостности индивидуального бытия.

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО – философско-религиозное направление русской мысли 40-х – 80-х гг. XIX в., представители которого отстаивали необходимость самобытного социально-культурного и духовного развития России, не исключающего тем не менее использования ряда достижений западной культуры.

Философские идеи С. получили обоснование и развитие главным образом в работах И. В. Киреевского (1806–1856) «О необходимости и возможности новых начал для философии», «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России»; А. С. Хомякова (1804–1860) «Записки о всемирной истории», «По поводу Гумбольдта», «Письма о современной философии»; в литературно-критических статьях И. С. Аксакова (1823–1886) и К. С. Аксакова (1817–1860).

В концепции С. подчеркивалось значение старорусского «мира» с общенародной собственностью земли, веры и обычаев; «общего начала» устройства жизни. Разрушительная роль рационализма, идущего с Запада, заключалась в раздроблении жизни, превращении некогда цельной реальности в совокупность изолированных фрагментов, соединенных тончайшей сетью абстрактных отношений. Крайним выражением такого рационализма для Киреевского было картезианское «Cogito ergo sum». В признании мышления первичным по отношению к бытию, в выведении бытия из факта мышления, а не наоборот, в изоляции познающего от познаваемой действительности, в исключительно понятийном познании, от которого ускользает реальность, усматривал Киреевский «первородный грех» рационализма.

А. Хомяков с этих же позиций вел систематическую критику немецкой философии. Теоретическую ошибку гегелевской философии он усматривал в ее панлогицизме, в смешении понятия с самой развивающейся действительностью. По мнению Хомякова, гегелевская философия есть «мистико-рационалистическая телеология», устранившая реальные причинно-следственные связи, а заодно – и человека. Гегелевский рационализм означал для Хомякова полную потерю философией своего жизненного содержания. Гегельянству он противопоставил свою концепцию «цельного разума», основанного на «вере

и воле». Гарантом истинности веры являлась причастность каждого индивидуального сознания к традициям русской православной веры, которые сохранились в толще общинной народной жизни. Гарантом воли как творческой активности служили всё те же традиции, обычаи, определявшие жизнь общины. В этом случае государство как «внешняя форма» социальной организации оказывалось «неорганичным» элементом, не вписывалось в традиционные формы социальных связей. Данный вывод, следовавший из идей С., естественно, вызывал раздражение официальных властей.

Принципу «внешней правды» государства, гражданского права, социальной этики и эстетики С. противопоставляло концепцию «органичной» общности, православной «соборности» с ее началом любви. «Соборный разум» у Хомякова не есть культ коллективной безличности. Это «всецелый», цельный разум как совокупность индивидуальных мышлений, который только и может достичь знания «разумной цельности сущего… понимания истинной и живой действительности». Индивиду с его «точкой зрения» доступны лишь «полуправды», которые оборачиваются неправдой. Только «соборный разум» является органом познания «всецелой», а не частичной истины.

Уладить проблему взаимоотношений человека и общества, общества и истории означает прежде всего отказаться от индивидуальной рефлексии, от рационального пути самоопределения, слиться с общностью, с истинно христианскими ценностями, сохранившимися в крестьянской общине. Чтобы история обрела свое подлинное «человеческое» лицо, необходимо возвращение обособленного «просвещенного класса» в народ. В результате усилий русского родового дворянства, укорененного в «почве», нация преобразуется в монолитность народа, чья индивидуальность определяется православной верой, самобытностью жизни и одухотворена просвещенной мыслью. Так не без помощи С. появляется понятие «народности» культуры, литературы и искусства, эксплуатировавшееся с различных идеологических позиций почти до конца XX в.

Содержанием славянофильской консервативно-романтической утопии являлось отстаивание надындивидуальности патриархального сознания, исключающей появление «лишних» людей, атомизацию общества, отчуждение, рациональную рефлексию. Человеку возвращались переживания покоя, внутренней уверенности, гармонии, вытекающие из неколебимости христианской веры и народных традиций, ставших органической частью внутреннего мира. Занимаясь проблемой русской национальной духовности, представители С. не перечеркивают полностью современную им западную философию, напротив, они, как прилежные ученики, штудируют Канта, Гегеля, Шеллинга, заимствуют их терминологию, следуют их логике. Однако философия С. – это своеобразный «ответ-вызов» немцам и в их лице – всему Западу.

Стремление С. к практическому использованию философских идей во имя «общей пользы», к непосредственному внедрению философии в жизнь вело к тому, что его сторонники остановились на пороге философии, граничащей с богословием. Связь самой философии с православием начинает носить нестрогий характер, обсуждение любого круга вопросов окрашивается субъективной пристрастностью, опытом личного переживания. Философия сближается с эссеистикой и публицистикой. С. кладет начало чисто русскому явлению – «светскому богословию», или «русской религиозной философии», которая во многом сохраняет особенности стиля русской мысли 40-х годов. В 60-е годы философские идеи С. получили развитие в так называемой идеологии почвенничества (Достоевский), в 70–80-е годы – в трудах Данилевского и отчасти К. Леонтьева.

СМЕРТЬ – завершающий момент существования живого существа. Для человека выступает как конституирующий элемент его мировоззрения. Переживание С. – важный компонент любой социо-культурной системы – сопровождает исторический процесс становления личности. В архаических культурах нет пропасти между живым и мертвым. Ранними греческими философами (Анаксимандр) С. рассматривалась как естественное наказание за вину индивидуации, за грех отпадения многого от единого. Идея вечного возвращения, характерная для античной философии, снимает остроту проблемы С. для человека.