Краткий философский словарь
Шрифт:
Бытие как Ничто не есть Сущее, не есть то, что «есть»: сама реальность «ставшего» бытия, среда обитания человека, животных, растений, действительность посюстороннего мира. Выражение «бытие – всё то, что было и будет» не удачней мнения, будто в атомной энергии заключается суть природных явлений. Европейская мысль после Парменида, Гераклита, а возможно, и раньше свидетельствует о постепенной утрате смысла бытия. Гегелевское бытие есть абстракция, «пустейшее из пустых понятий». Подмена понятия «сознание» понятием «познание» привела к тому, что проблема бытия исчезла, была подменена изучением субъект-объектных отношений. Прежде чем изучать предметные данные мира и процесс их отображения в понятиях, говорит Х., следует понять бытие самого сознания или сознание как определенный
Единственное существо в мире, которому открыто бытие, есть человек. В философии должна идти речь не об умозрительной абстракции бытия, но о человеческом смысле бытия как условии возможностей всех эмпирических проявлений «я». Сознание и есть способ бытия, «Dasein» («вот-Бытие»), что означает его открытость, направленность на мир и осознание своей конечности как основы реализации возможного. «Бытие как стихия есть тихая сила могущей расположенности, то есть Возможного». Бытие приоткрывается человеку в его выходящем за пределы сущего сознании. В просвете открывшегося «вот-Бытия» обитает человек, хотя «сегодня он еще и не может осмыслить это свое обитание как таковое и вступить во владение им».
Человек – не господин сущего, он – хранитель и «пастух» Бытия. То, что утратила современная метафизика, осталось в языке, язык – это «дом» бытия. Необходима процедура «деструкции», «разборки» языковых конструкций, чтобы уловить сохранившиеся, хотя и забытые изначальные смыслы. Чтобы вернуть языку утраченное им в процессе использования в качестве «орудия» передачи информации, необходимо отказаться от языка традиционной метафизики. Этот язык «орудиен», с его помощью нельзя помыслить бытие. Мыслить бытие – значит быть поэтом. Многие работы Х. являются своеобразным синтезом глубины философского мышления и поэтической образности.
ХАОС – в античности – изначальное состояние мира, противоположное Космосу – упорядоченному гармоническому целому. В поэме первого греческого эпического поэта Гесиода «Теогония» Х. – безграничное темное пустое пространство, существовавшее до вещей; из него возник мир и бессмертные боги. Деление мира на Х. и Космос – это формирование системы первичных жизненных ориентиров; Х. равен небытию. В древних теогониях – сказаниях о происхождении богов – отношения «порождения» останавливают свободную стихию взаимопревращения этих противоположностей, упорядоченный Космос уже не может вернуться назад, в Х. Х. занимает свое место в структуре мира, всё же сохраняя в себе возможность «иного», и служит основанием существующего.
В XX в. Х. стал рассматриваться в качестве необходимой стороны происходящего, воссоздание Х. средствами культуры – предпосылкой творческого мироощущения. В ранних работах 20-х годов А. Лосев оценивал Х. как «воссоединяющий личность с Первобытно-Единым и разрушающий всякое личное оформление». Лосев использует и другое понятие – «Хаокосмос» – как разрушение и восстановление гармонии. Хаокосмос – это «Закон и Беззаконие», «Безличность и Вселикость». Воплощением единства разрушительных сил Х. и космической гармонии Лосев считал музыку таких композиторов, как Бетховен и Лист, Вагнер и Стравинский, Скрябин и Римский-Корсаков («Музыка как предмет логики»).
Сходное понятие – «Хаосмос» – полвека спустя возникает в работах Ж. Делеза («Различие и повторение»). «Хаосмос» не тождествен древнему Х. как изначальному состоянию мира до вещей; это современное состояние мира, людей, вещей, процессов, состояний, но лишенное иерархической выстроенности. Все возможности в этом мире равноправны.
Идея взаимодействия порядка и Х. является центральной в синергетике – теории неравновесных систем. Х. обнаружили последователи школы К. Юнга в душе человека, в бессознательных, глубинных слоях его психики. Древний Х. вырвался наружу через нефигуративное искусство Дж. Поллока, П. Мондриана, П. Клее. По словам В. Кандинского, «искусство неуклонно и равномерно освобождается от природы», уходит к темной первооснове жизни.
В 80-х годах XX в.
ХАРИЗМА (греч. charisma – божественный дар, милость) – наделенность индивида особыми качествами: святостью, непогрешимостью, всезнанием. Первоначально понятие Х. имело чисто религиозный смысл и рассматривалось как сила благодати, исходящей от Бога. В социальной теории термин «Х.» использован М. Вебером для характеристики особого типа политического господства, основанного на аффективном поведении. Социальную науку интересуют не столько реальные качества индивида, сколько отношение к нему масс как к харизматическому лидеру. Харизматический тип господства крайне неустойчив и кратковременен; он может выполнять как позитивные, так и негативные социальные функции.
ХРИСТИАНСТВО (от греч. Christos – помазанник, мессия, искупитель) – одна из основных мировых религий, представляет собой наиболее полное и последовательное воплощение теизма – учения о едином, личностном Боге, существующем вне мира, Боге – творце и «хранителе» мира. Х. основывается на догмате о бытии всеблагого, всеведущего и всемогущего Бога, единого в трех лицах: Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Духа Святого. В центре Х. – вера в Иисуса Христа как Сына Бога, соединившего в Себе совершенного человека с полнотой Божественного Бытия. В гармонии телесного (материального) и духовного (идеального) начал в Иисусе свидетельствовалось и осуществлялось первоначальное единство Бога и мира, которое было разрушено в акте грехопадения человека («первородный грех») и восстановлено искупительной жертвой «единородного Сына Божия»: страданием, крестной мукой, смертью около ЗЗ г. нашей эры и воскресением Иисуса.
Х. наследует от иудаизма идею единого Бога, сотворившего мир в свободном акте воли (см. Откровение). Личностное понимание Бога, свойственное библейской традиции, выражено в догматах триединства и боговоплощения (см. Догмат). Учение о Троице, выработанное в тринитарных спорах и полемике с арианством (см. Арий), принимается большинством христианских церквей. К концу IV в. был зафиксирован весь свод Священного Писания – собрание «богодухновенных» книг ветхозаветного и новозаветного канона. В пространстве культуры впервые стали четко различимы две сферы – веры и разума как духовные горизонты христианского мышления.
Учение Христа выходит за пределы этики героизма, свободы от страха и надежды античного человека-олимпийца. Нравственная максима «несения своего креста» ориентировала каждого на принятие страдания в этом мире от неправой власти «князя мира сего», сатаны и на страдания внутренние, переживания, свойственные обостренному самосознанию.
Религиозно-нравственная и философская сущность Х. была ясно выражена в посланиях апостола Павла, заложившего основы новой, не известной античности антропологии: человек сотворен по «образу Бога» и получил задание быть «подобием Его». В этом мире человек стремится к своим божественным возможностям, «вверх», но, живя на земле, он неизбежно поддается земным соблазнам, «искусу», и падает «вниз». Так возникает своеобразное раздвоение личности, которое отсутствовало в античности; раздвоение между бездной благодати и бездной погибели, между материальным и идеальным, чувственно-эмоциональным и интуитивно-интеллектуальным, конечным и бесконечным, в конце концов – между жизнью и смертью. «ибо не понимаю, – говорит ап. Павел, – что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю». Задача человека в силу его причастности к Богу – не просто жить «здесь и теперь», но постоянно преображать себя.