Краткий философский словарь
Шрифт:
Точный смысл «ens» – бытие, но не как нечто ставшее или становящееся либо свершенность некоего идеального. «Ens» – это «острота» бытия как актуальная его развернутость, как мыслимо возможная полнота существования. Бог есть такое бытие, в котором сущность и существование совпадают. «Ens», обостренной полнотой бытия обладает лишь Бог. Он есть само бытие, а человек, будучи причастен к бытию, наделен лишь потенцией «быть». У него есть разум, который является причиной его свободы («ratio causa libertalis») и призван выявить возможности, пути следования полноте бытия.
Весь процесс Богопознания основан на свободе человека. По словам апостола Павла, «к свободе призваны вы, братия». На пути осуществления свободы стоят «падшая» природа человека (страсти, вожделения, помыслы), а также запредельность, непостижимость Бога для несовершенного человеческого
Ф. А. не идеализирует особенности его природы. В земном измерении разум человека знает не только добро, но и зло. Поэтому человек, «видящий свою неполноту, возможное совершенство», нуждается в воле, которая часто становится первичной по отношению к разуму и желаниям, побуждая их к осуществлению свободы как необходимости себя. Благо – предмет воли.
Ф. А. считает, что человек должен осознавать Бога не только как истину и благо, но и как красоту, «Бог есть само благо и красота». Красота – это освобождение от стремлений воли, это успокоенное созерцание в виде чистой формы, это как бы достигнутая цель. Существуют три элемента красоты: цельность, пропорция, ясность. Красота, говорит Ф. А., бывает трех видов – физическая, интеллектуальная, нравственная. Соответственно, на другом полюсе находится безобразие, которое воплощено в образах скелета, софиста, сатаны.
Согласно Ф. А., действуя свободно, человек не должен забывать о законах, определяющих его жизнь. Существуют «вечные» законы, они ведомы лишь Богу, это божественный план руководства миром. «Естественные» законы выражают причастность человека «вечным» законам через его разум. Суть «естественного» закона выражается в формуле: «делай добро и избегай зла». Самосохранение, семья и воспитание детей, стремление к познанию и общению – вот выражение природы человека, регулируемое «естественным» законом. «Закон человеческий» – это законы, устанавливаемые людьми в обществе. Эти законы, регулирующие соотношение в человеческой деятельности средств и целей, легли в основу «позитивного права». Моральная ценность позитивного права определяется правом «естественным», «естественное» право базируется на «вечном». Закон человеческий не должен противоречить закону «естественному». Но если он противоречит и закону божественному, Откровению, то ему нельзя следовать. Ф. А. имеет в виду оправдание идолопоклонства или тирании. Наилучшая форма государства – монархия, способствующая единению людей и порядку. Вместе с тем Ф. А. не является религиозным утопистом: государство не является основным орудием в достижении внеземного блаженства.
В 1879 г. в энциклике Папы Римского Льва XIII система взглядов св. Фомы предстает как незыблемый фундамент, на который должны опираться католики в своих богословских, научных и философских исследованиях. Вскоре появляется современная версия учения Ф. А. – неотомизм. Идеи Ф. А. дали импульс мысли Лейбница и Шеллинга, Гегеля и Витгенштейна, Хайдеггера и Маритена, повлияли на концепции персонализма и экзистенциализма.
ФРАНК Семен Людвигович (1877–1950) – русский религиозный философ, последователь Вл. Соловьева; испытал влияние Плотина, Николая Кузанского, Н. О. Лосского. Его социально-политические и философские воззрения эволюционировали от либерализма, защищающего свободу и культуру как от правительственной бюрократии, так и от «культурного нигилизма» революционной интеллигенции, к идеализму и религиозному миропониманию. Идея «всеединства» Вл. Соловьева в произведениях Ф. разворачивается в систему знания, стремящегося рационально выразить сверхрациональную сущность реальности. Основные работы: «Предмет знания», «Душа человека», «Духовные основы общества», «Основы марксизма», «Крушение кумиров», «Непостижимое», «Свет во тьме».
Задавшись вопросом, что есть познание, какова его структура, Ф. приходит к выводу о том, что существует знание эмпирическое, которому дан предмет в самой действительности, «пластической и гибкой, никогда не равной себе», и рациональное знание, направленное на неизвестное, выходящее за пределы эмпирически данного. Отвлеченное, рациональное знание, выраженное в суждениях и понятиях, приводит в систему наш опыт, но оно статично, поскольку направлено на «застывший мир вещей». Лишь интуиция, интуитивное созерцание, по мнению Ф., дает «живое знание» предмета в его «цельности и сплошности». Осмысливая интуицию, Ф. пишет: «На свете нет ничего и немыслимо ничего, что могло бы быть само по себе, без всякой связи с чем-либо иным. Бытие есть всеединство, в котором всё частное есть и мыслимо только через свою связь с чем-либо другим». Поскольку «всеединство» не вмещается в рамки рациональности – оно «сверхпредметно», «металогично», «трансрационально». Всякое индивидуальное бытие (предмета, вещи, человека) укоренено во всеединстве, которое является «темным материнским лоном», в котором берет начало то, что мы называем предметным бытием. Это «всепоглощающе-рождающее всеединство» является основанием всей философской системы Ф.
Согласно его идее, познаваемый мир со всех сторон окружен для нас темной бездной «непостижимого». В отличие от кантовского мира абсолютно непостигаемых «вещей в себе», непостижимое в концепции Ф. – это бесконечность мира и человеческой души, которая связана, сплетена с постижимым, рационально познаваемым. Непостижимое – это то, что заявляет о себе через все предметы мира в качестве «явной тайны», которую постоянно разгадывает разум. Всё, что говорится о природе, человеке, его «я», относится не к сути их первобытия, первооснов, но к явлениям, «приуроченным» к ним. Идея тождества мышления и бытия, совпадения субъекта с объектом, выраженная в логических категориях познающего разума, как и попытки познания «самобытия», есть «ведающее неведение». Являясь опытом переживания бытия как непостижимого, оно есть неведение, которое из себя, из собственной глубины непостижимого черпает знание, «ведение».
Непостижимое, первореальность есть «ничто», которое постоянно из себя рождает «нечто». Эту чистую потенциальность Ф. называет свободой, которую характеризует как «последнюю сокровенную глубину человеческой личности». Именно свобода есть акт, в котором осуществляется «слияние или сплетение» первореальности непостижимого с «готовым» бытием.
Переходя от теоретико-познавательных вопросов к проблемам самосознания, Ф. говорит о двух мирах, в которых живет человек, – «публичном, объективном» («поверхностный слой сознания») и «темной глубине самости» (подсознательная реальность как форма проявления непостижимого). В отличие от философов-рационалистов, пытавшихся подменить реальную противоречивость душевных процессов «ясным как солнце разумом», Ф. доказывает, что душа человека есть микрокосм, охватывающий мировую бесконечность и не теряющий единства собственной душевной жизни. Самосознание, по Ф., возможно только лишь в форме «монодуализма» души, в которой сплетены противоположности хаоса и гармонии, «темного и светлого». «Я есмь и не есмь абсолютное» – вот вердикт зрелого самосознания. Интуиция всеединства превращает противоположность «или – или» во всеобъемлющее «и – и» («всё во мне и я во всём»).
Способность к мгновенным переходам от аналитического сознания к состоянию слияния с бытием в его всеобщности является не просто теоретическим улаживанием вечного конфликта свободы и необходимости, но проявлением зрелого жизненного самосознания, разрешающего противоречия конечного и бесконечного, времени и вечности, хаоса и космоса в высшем синтезе. Именно такое знание Ф. вслед за Николаем Кузанским называет «умудренным неведением», поскольку оно проистекает не от недостатка, но от полноты знания. Идеи Ф. во многом созвучны теории познания Н. Лосского, этике и антропологии Н. Гартмана, воззрениям М. Хайдеггера.