Кредиторы эшафота
Шрифт:
— Он потеет, а раз потеет — значит, спасен.
Затем он отошел на цыпочках и вылил в свой стакан остатки подогретого вина со словами:
— Так, может быть, и лучше. Излишняя порция могла принести ему вред. Он спит, и теперь главное — не разбудить его. Однако здесь не очень весело. Что я буду делать целую ночь? Спать? Это невозможно, так как лекарство, которое я вынужден был выпить вместо него, взбодрило меня. Кроме того, у меня страшная жажда. Ничто так не возбуждает жажды,
Вдруг он ударил себя по лбу, взглянув на часы.
— Два часа! Что же там делает Пьер?
Затем он поглядел на своего больного и, видя, что последний спит спокойно, даже улыбается во сне, бросился на лестницу, открыл входную дверь и побежал на другой угол улицы. Там в тени подъезда стоял какой-то человек, к которому Ладеш и подошел.
— Ну, старина, — проговорил он, — тебе пришлось здесь порядочно поскучать.
— Да я не скучал, — спокойно отвечал Деталь, отделяясь от стены.
— Представь себе, Панафье болен, — продолжал Ладеш. — И так как я знаю толк во всем, то сразу же понял, что ему нужно. И должен сказать, что не ошибся. Теперь он спит, как сурок. Ты знаешь, что стоишь здесь четыре часа?
— Да, — самым равнодушным тоном ответил Пьер.
— Должно быть, не очень весело?
— Напротив. Я думал.
Ладеш нисколько не удивился этому ответу.
— Панафье болен, — продолжал он, — поэтому я отложил дела на завтра. А сейчас я ухаживаю за ним. Вот и все. Пойдем вместе со мной. Мы будем вдвоем стеречь его и лечить.
— Но чтобы лечить, — заметил Пьер Деталь, — нужны лекарства.
— Ну, все медикаменты у него есть! Я видел в шкафу бутылок двенадцать. Там коньяк, сахар.
— А ром у него есть? — спросил Деталь.
— Посмотрим. Может быть, у него найдется и ром. Тем более, что если он не захочет, мы выпьем вместо него. Вот и все.
Когда они снова вошли в комнату Панафье, Ладеш подвел Пьера к постели Поля и, указав на него, сказал:
— Ты видишь, ему лучше. Слушай.
Они стали прислушиваться.
Панафье говорил:
— Да, матушка! Это моя Луиза! Это наш ребенок! Теперь у тебя двое детей!
После этого двое приятелей уселись за стол, где уже стояло несколько бутылок, приготовленных Ладешем, но вспомнив то, что ему сказал Деталь, Ладеш проговорил:
— Ему стало лучше от первоначального лечения. Это ты видишь. Но ты также должен знать, что человек привыкает ко всему. У меня есть еще прежнее лекарство, но я думаю, что надо его заменить.
— Я думаю, это хорошая идея.
После этого Ладеш подошел к шкафу и нашел все необходимое для приведения в исполнение идеи Пьера и сразу же начал приготовление пунша. Когда пунш загорелся, Ладеш с состраданием повернулся к спящему Панафье, говоря:
— Спи, мой бедный друг. Ты можешь быть спокоен. У тебя есть всё, и если ты проснешься, у тебя будет что выпить.
Затем он вынул из кармана засаленную колоду карт, положил ее на стол и повернулся к Деталю.
— Ну, старина, налей-ка нам по стаканчику. Если бы Панафье увидел, что мы не пьем, он наверняка отказался бы пить. А чтобы убить время и доставить ему веселое пробуждение, мы сыграем с тобой в пикет.
— Отлично, — сказал Деталь, снимая верхушку колоды карт.
— Тебе сдавать.
Игра началась.
В семь часов утра Панафье проснулся совершенно здоровым и засмеялся, увидев за столом Ладеша и Деталя — полупьяных и увлеченных игрой. Ладеш был необычайно весел, Деталь, наоборот, — печален. Первый стучал по столу, говоря:
— Четырнадцать валетов, кварт от туза! Проигрался, старина! Последний стакан мой! За твое здоровье!
— За ваше, — сказал, громко расхохотавшись, Панафье.
Любой другой удивился бы, услышав голос больного, но Ладеш был не похож на других.
— A-а, вам лучше, — спокойно сказал он, поворачиваясь. — Вы проснулись и хотите выпить? Это ваше право.
Затем, повернувшись к Деталю, он прибавил:
— Помнишь, что я тебе говорил? Он проснется и будет чувствовать жажду. К счастью, мы приняли меры предосторожности.
И Ладеш заглянул в кастрюлю, в которой был пунш. Его оставалось там не более полстакана; тем не менее он нисколько не смутился, вылил остатки в стакан и долил его водой, разглагольствуя:
— Надо быть осторожным. Если вы выпьете чистый пунш, это вам повредит, и я себе этого никогда не прощу.
Он подал стакан Панафье и, чокнувшись с ним, сказал:
— Ваше здоровье!
— Каким образом вы оба очутились здесь, — спросил Панафье, — в семь часов утра, да еще за партией пикета?
— Как, господин Панафье, разве вы ничего не помните? — изумился Ладеш.
— Вы не помните? — повторил Деталь.
— Ровно ничего.
— Вчера мне надо было поговорить с вами.
— Нам надо было с вами поговорить, — прибавил Деталь.
— Да, и мы пришли вместе. Пьер остался внизу ждать меня. Мы думали, что вы можете оказаться дома не один, не захотите там говорить, и тогда выйдете к нам. Привратник вышел к нам и сказал, что вы ушли по делу, но, по всей вероятности, скоро вернетесь. Тогда я решил, что нужно ждать.
— Да, ждать, — повторил Деталь. — И мы решили ждать: он наверху, я — внизу.
Поль, нахмурив лоб, внимательно слушал, пытаясь вспомнить.