Крепче виски. Слаще колы
Шрифт:
— Что ты чувствуешь? — спросил Павел, находясь все еще за моей спиной.
— Волнение. Может быть, даже капельку страха.
— Почему ты боишься?
— Я не знаю, что произойдет в следующую секунду.
— Ты бы этого и не знала с открытыми глазами, — он медленно обошел кресло и теперь находился прямо передо мной. — Если ты мне доверяешь, мы продолжим. Если же тебе не приятно, то…
— Нет! — воскликнула я. — Это интересно. И с закрытыми глазами мне действительно будет проще отвечать на вопросы.
— Хорошо, — прошептал
Я вздрогнула, когда сухие, но мягкие губы коснулись тыльной стороны ладони, оставляя на них один легкий поцелуй – сначала на левой, следом на правой.
— Странно себя чувствую, — призналась я.
— Почему?
— Эти прикосновения…
— Ах, это, — я почувствовала в его голосе улыбку, перед тем, как поцелуи опустились на мои напряженные пальцы, впивавшихся в подлокотник. — Тебе нравится?
— Думаю, да…
Павел был прав – на вопросы было легче отвечать, когда я не видела, как от моих ответов оживают дьявольские огоньки в его глазах, а улыбка становится всё более коварной.
— Хорошо, — одобрительно прозвучало в ответ. — Потому что я стою перед тобой на коленях.
Жар, все это время томившейся в грудной клетке, обрушился вниз, заставляя ныть низ живота от представленной картины. Я невольно поерзала на месте, что не скрылось от наблюдающих за мной глаз.
— У тебя очаровательные колени, — продолжил он. — Они тоже заслуживают поцелуев.
Глава 12
На автомате мне сразу же захотелось натянуть края юбки вниз, но мысль о том, что мужские губы коснуться голой кожи – была слишком заманчива. Я сжалась, ожидая почувствовать, как образы и ощущения воплотятся в жизнь, но мужские пальцы продолжали лишь легко поглаживать запястья.
— Я бы хотел подняться выше. Узнать, на сколько нежна кожа твоих бедер.
— Ох… — выдохнула резко от неожиданно откровенных слов. — Герой моего романа мог бы узнать это… поцелуями, — неуверенно произнесла я, закусывая нижнюю губу.
Это был риск. Но я надеялась, что он будет оправдан, и я аккуратно приподняла коленку, сложив ногу на ногу, отчего ткань юбки приподнялась немного больше. Кожи коснулся резких горячий выдох, отчего она покрылась моментально мурашками.
— Конечно. Он бы обязательно попробовал её на вкус с помощью языка. И, скорее всего, на этом бы не остановился. Подол юбки плавно скользит вверх, обнажая молочную кожу бедер… И прикоснулся бы к ткани трусиков языком и губами…
Напряжение, скопившееся в его голосе, сводило с ума. А слова рисовали красочные и сочные картины в моей голове, что усидеть ровно и спокойно на стуле уже не получилось. Он возбудил мое тело и душу лишь словами и парой целомудренных поцелуев, которые до сих пор фантомно ощущались на коже.
— Вот мы и подошли к вопросам. К тебе кто-то уже прикасался подобным образом?
— Н-нет, — запнулась я, ощущая на своих щеках жар. —
Можно было сослаться на алкоголь, что именно он мне развязал похотливый язык. Только вот три несчастных глотка вряд ли были тому причиной. Но сейчас мне хотелось быть откровенной и, может быть, даже чуточку смелой.
Я почувствовала, как Павел встал и, кажется, сел обратно на кресло.
—Ты описываешь в своих романах … эксперименты, на которые соглашается главная героиня. Что тебе самой хотелось бы попробовать?
Я молчала, чувствуя, как внутри скручиваются нервы. Павел заметил мое замешательство и настойчиво сказал:
— Василиса, я хочу, чтобы ты была со мной открытой. Все, что здесь произнесено или услышано, останется в пределах этой комнаты.
— Порку, — на этот раз почти без колебаний произнесла я, набравшись храбрости. — Мне кажется, это должно быть интересно.
— Тебя когда-нибудь пороли или шлепали? — тут же спросил Павел, совершенно не удивившись моему признанию. — И сейчас я не имею в виду телесные наказания родителей.
— Нет, никогда. Я вообще никогда ничего не пробовала.
— Чиста и юна… — произнес он так, словно размышлял или случайно обронил мысли вслух, но этого было достаточно, чтобы отозваться новым теплым спазмом между бедер. — Очень хорошо, — одобрительно сказал Павел, не поясняя, что именно он имел в виду: мою откровенность или отсутствие опыта. — Как насчет обездвиживание конечностей?
— Если только это не техника шибари, а что-то более легкое и простое, — ответила я немного подумав.
– Оральный секс? – не дал мне передышку Павел. – Я имею в виду в активной роли. Ты когда-нибудь делала минет?
– Нет, – прозвучал мой четкий ответ, хотя, наверное, после этого меня посчитают синим чулком.
– Что насчет игрушек? Вибраторы, анальные пробки, клиторальные стимуляторы? У тебя был опыт их использования?
– Да, – внезапно снова смутившись, призналась я, что не скрылось от внимательного взгляда преподавателя.
– Вот как, – абсолютно безэмоционально произнес он, не желая показывать, как я его на самом деле удивила. – Чем именно ты пользовалась?
– У меня есть вибратор… розовый такой, – зачем-то дополнила дрожащим голосом.
— Зажимы? — совершенно спокойным тоном спросил Павел.
— Точно нет.
— Почему? — в голосе было чистое удивление, словно мы говорили о каких-то совершенно будничных вещах.
— У меня очень чувствительная грудь. Особенно…— я набрала в легкие побольше воздуха, чтобы дать себе передышку и на одном дыхании ответить.
— Соски, — ответил он за меня. — Да-а, я вижу. Твоя любовь к тонким блузкам не может оставить равнодушным, — голос звучал с хрипотцой, и я почувствовала, как от этого соски затвердели еще больше, неприятно потираясь о кружевной топ. — Ты молодец. А теперь скажи, что ты ощущаешь, когда мы говорили о твоих интимных желаниях?