Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]
Шрифт:
— Полковник Стюарт, можете сказать несколько слов для…
— Только два: Пошла к матери… — и он прошагал дальше легкой походкой, оставив растерянную Саманту переваривать услышанное.
Ароне направил было камеру в спину полковника, но тут на объектив легка огромная пятерня.
— Никаких кадров, сучья свинья, ясно? — и камера уткнулась объективом в пол, едва не грохнувшись под тяжелой лапой Гарри Крауна.
— О, какие нервные, — глаза Саманты распахнулись еще шире, и челка взлетела вверх, подброшенная сильной струей воздуха, вылетевшей из
Джон с трудом догнал парня с коробкой, когда тот был уже у двери. Осторожно оглянувшись, тот достал из кармана ключ. Дверь, немного приоткрывшись, пропустила его и снова захлопнулась, демонстрируя всем надпись: «Багажное отделение. Посторонним вход воспрещен.»
Ах, ты… Джон ринулся за ним и едва не сбил худущую как жердь даму, которая тащила на поводке шпица.
— Извините, — пробормотал он.
Дама брезгливо окинула его взглядом, словно столкнулась с драной кошкой, и укоротила поводок, прикрикнув на несчастную собаку.
Джон подошел к двери и тронул ручку. Заперто. Он огляделся.
Возле большой тележки с кладью стоял носильщик, парнишка лет восемнадцати. Его худое темное лицо под фирменной шапочкой выражало страдание. Огромный чемодан, венчающий пирамиду, грозил рухнуть вниз, похоронив под собой взмыленного бедолагу, а если очень повезет, то еще и парочку стоящих рядом провинциальных раззяв.
— Эй, парень, — окликнул его Джон.
— Что такое? — мальчишке, наконец, удалось водворить чемодан на место.
— У тебя есть ключи от этой двери?
— Да, а в чем дело?
— В тон, что я хочу, чтобыты открыл ее, вот в чем, — Джон достал значок и повертел им перед лицом носильщика.
Тот быстро закивал головой и открыл дверь.
— Здесь есть какие-нибудь полицейские? — спросил Джон, наполовину втиснув в щель свое тело.
— Полиция аэропорта.
— Быстро вызови их, — приказал Джон и закрыл за собой дверь.
Парнишка пошарил глазами поверх голов публики, но сообразив, что здесь он вряд ли увидит того, кто ему нужен, махнул рукой и, плюнув на чемоданы, побежал искать ближайший пост.
Джон закрыл дверь и огляделся. Багажный зал напоминал чрево огромного животного. Длинные трубы, как кровеносные сосуды, окутывали это мрачное помещение.
Иногда из них с жутким шипением вырывался белыми горячими струями пар. Стальные каркасы, словно скелет, переплетались замысловатыми фигурами, тускло сверкая в красных вертушках, предупреждавших об опасности. В несколько этажей, горизонтально и под разными углами, торчали транспортеры, заваленные чемоданами и сумками пассажиров. Повсюду стояли тележки, на которых грудами лежал багаж. Стойки с приборами высились тут и там. Балконы, переходы, соединяющие стойки, проходили на всех уровнях.
Пффффффф…. вырвалась очередная струя пара. Пфффф… второй горячий столб возник почти
В глубине зала, возле стойки с приборами, негромко переговариваясь, копошились две фигуры. «Хорошо, прекрасно…» — долетело оттуда, и Маклейн, зажав в одной руке «смит-вессон», а в другой полицейский значок, крикнул:
— Эй! Это закрытая зона! Что вы там делаете? Меня, что ли, ждете?
Они синхронно обернулись. Да, это был тот самый усатый парень, а рядом с ним негр, которого Джон видел в зале. Одинаковые куртки и одинаковая настороженность. Они пытались ее скрыть под беспечной приветливой улыбкой.
— Да мы здесь работаем! — крикнул усатый,
— Да что вы говорите! Это как раз и мое любимое занятие. — Джон помахал над головой полицейским значком.
— Веселый парень, — хмыкнул негр и отвернулся к стойке.
— Никаких проблем, — поддакнул усатый и тоже повернулся к полицейскому спиной.
У Джона была отличная реакция. Он успел отскочить за стойку.
Бгам… Бгам… Бгам… Одновременно разрядились три пистолета, и охота человека на человека началась.
Маклейн перелетел через транспортер и спрятался в глубине ниши. Те двое бросились за стойку.
Они застыли, притаились среди металла, живые существа из мяса, костей и крови. Такие крепкие и такие хрупкие. Готовые расстаться с жизнью, дарованной им, и взять чужую, не ими созданную.
За одиннадцать лет службы в полиции Джону приходилось многих убивать, и многие пытались убить его. Ни то, ни другое ему не нравилось. Вернее, он ненавидел всю эту бойню. Но таковы издержки профессии — чтобы защищать людей и себя, приходилось делать ЭТО.
Тому тоже не доставляло удовольствия убивать. Но это тоже была его работа. Либо ты, либо тебя.
А Нил… Нил просто не задумывался над такими мелочами. Дело есть дело.
Джон отпрыгнул за перекрытие и затаил дыхание, вслушиваясь в каждый шорок, напряженно вглядываясь в сумрак за стойками. Эти парни на его вопрос ответили пальбой. Интересно, что они уже успели натворить?
Ухватившись за перекладину, Маклейн подтянулся и осторожно взобрался на перекрытие, тянувшееся над транспортером. Ему казалось, что здесь он невидим. Под ним поехали чемоданы, сумки… Но как же тихо… Тишина обманчива… Он знал, что сейчас она взорвется грохотом пальбы.
Том и Нил прижались к стойкам в десяти шагах от места, где прятался этот проклятый коп. И какого черта он сюда сунулся? Ну что ж, сучий потрох, здесь ты и останешься.
Том молча сделал знак Нилу. Указательный палец левой руки трижды ткнулся вверх. Друг кивнул — понял — и, сунув пистолет в карман, чтобы легче было выхватить его в нужный момент, ловко, как обезьяна, стал взбираться по металлическому каркасу перекрытий. Он надеялся накрыть врага сверху.
Джон затаился. Он заметил силуэт* карабкающийся к верхним балконам. Бандит был осторожен, но и Маклейн не новичок.