Крест Евфросинии Полоцкой
Шрифт:
Он планировал сначала сделать пару звонков, а потом заняться чаем. Но вид Тани, вымокшей до нитки, парализовал все намерения, кроме тех, которые касались срочных согревающих мероприятий. Тем более что, увидев череп, лежавший на подоконнике, Татьяна вздрогнула и побледнела.
– На птицу лучше смотри, – посоветовал Володя, и, захватив чайник, вышел из кабинета.
По закону бутерброда бутыль с водой на его этаже оказалась пустой. Пришлось подниматься выше, к приемной Карпа. Конечно же, старый хрен встретился ему в коридоре. Разумеется, вставил походя
– У меня свидетельница в кабинете ждет, – заявил Седов, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Вы всех свидетельниц кофейком угощаете?
– Да. Всех. Уголовным кодексом это ведь не запрещено, верно?
Карп метнул на Володю взгляд габаритов и веса хорошего кирпича. Скрипя зубами, напомнил, что дело по Лилии Полыкиной давно надо закрыть. Но Седов лишь улыбнулся. Почему-то в Танином присутствии все менялось. И даже вечно ноющий Карп казался нормальным мужиком…
– Э, Пашка, у тебя своя Танюша имеется! – провозгласил следователь, увидев стоящего в кабинете опера. – Мою не трожь!
И он осекся. Такое выражение лица у Пашки называется просто. Серьезные неприятности.
– Седов, все срочно и, – Паша виновато покосился на сидевшую на стуле девушку, – не для чужих ушей.
– Танечка, выйди за дверь, пожалуйста. По коридору направо, пройди пару шагов, там скамейки. Я тебя позову, – распорядился Седов. И, дождавшись, пока за Таней закроется дверь, повернулся к Паше.
– У тебя телефон разорялся. Я ответил. Короче, домогалась тебя какая-то женщина. Говорит, убили ее начальника. А начальник якобы искал крест Евфросинии Полоцкой. Вот телефон, звони.
Паша повернулся, чтобы уйти, но Володя знаком его остановил.
– У тебя зонтик есть?
– Седов, ты чего? С дуба рухнул? Какой зонтик?!
– А время?
– Что нужно?
Володя достал из кармана ключи.
– Таню подбрось. До метро хотя бы.
– Ну-ну, – Пашины брови шевельнулись, – кто-то романы крутит, кто-то девочек потом разводит.
– Нет у меня никакого романа, – Володя махнул рукой и пододвинул к себе телефонный аппарат. – Здравствуйте, следователь Седов беспокоит. Я так понимаю, что говорю, – он прищурился, разбирая Пашины каракули, – что говорю с Ольгой Зацепиной?..
***4
– Андрей, все получилось!
Гаутама вошел в комнату, собираясь изложить полученную информацию, и замер с открытым ртом.
Его мучитель. Перепугавший до смерти, фактически посадивший под домашний арест. Спящий так чутко, что попытка удрать из его квартиры ночью не увенчалась успехом. И, поскольку она сопровождалась далеко не нежным поглаживанием печени, Гаутама решил больше не портить ни карму, ни свое бесценное человеческое тело. Его мучитель с обнаженным торсом отжимался на кулаках так быстро, что у Гаутамы потемнело в глазах.
– Что получилось? – не прекращая отжиманий, переспросил Андрей. – Есть новости?
Со скрытым торжеством Гаутама выпалил:
– Крест
Ритмичное мелькание обнаженного торса сразу же прекратилось. Андрей схватил с кресла сотовый телефон и скрылся в ванной.
Гаутама, бросив унылый взгляд на входную дверь, потащился на кухню. Да, в ванной льется вода, и через ее шум различается голос разговаривающего с кем-то по телефону Андрея. Но можно не сомневаться – всего лишь один шаг в направлении двери, и железные кулаки примутся остервенело объяснять: туда ходить не надо. Как Андрей умудряется видеть сквозь стены – совершенно не понятно. Но он обладает этим навыком, проверено. Поэтому лучше не нарываться. А хотя бы пойти на кухню и сделать, например, чай. Все одно, чем себя занять…
– Хватит рассиживаться, – заявил Андрей, прерывая ритуальные манипуляции Гаутамы с чайником. – Сейчас мы поедем в Зареченск. Храм находится возле этого города. Я все выяснил. Широкая – местная река, на берегу которой стоит церковь. Правда, теперь река уже не широкая, а узкая. Но это к делу не относится. Давай, поехали.
Первое, что сделал Гаутама, оказавшись в салоне вишневой «девятки», – застегнул ремень безопасности.
– Осторожность – это хорошо, – усмехнулся Андрей и рванул с места так, словно являлся участником «Формулы-1».
От такой манеры вождения, а также от страха Гаутаму стало подташнивать.
– Ты обещал, помнишь? – борясь с рвущимися из желудка на свободу бутербродами, пробормотал Гаутама. – Ты обещал, что деньги мы поделим, правда?
Не отрывая глаз от дороги, Андрей кивнул.
– Если ты меня обманешь, твоя…
Он запнулся, глотая слово «карма». При любом упоминании о буддизме Андрей начинал хохотать, и это раздражало.
– Твоя душа будет неспокойна…
– Что ты знаешь?! О душе, о покое? Что, в штаны наложил? Надень памперс и успокойся. Если бы я хотел тебя убрать, то убрал бы. А деньги мы поделим. Еще вопросы?
Вопросов было много. Как Андрей оказался замешанным в эту историю? Зачем он занимается поисками? Кто он вообще такой, где работает? И почему в его присутствии по коже бегут мурашки колючего страха? Но такие люди, как Андрей, на такие вопросы не отвечают. В этом Гаутама был уверен. И поэтому спросил совершенно о другом:
– А сколько километров до этого Зареченска? Название вроде знакомое.
– Чуть больше сотни. Меньше чем через час будем на месте.
Однако указатель с надписью «Зареченск» остался позади.
Гаутама с тревогой осматривал тянущийся вдоль трассы глухой лес, и вид высоких суровых елей ему совершенно не нравился.
Когда вишневая «девятка» проскочила и указатель «Предреченск», он дрожащим голосом поинтересовался:
– Андрей, что происходит?
Тот едва заметно пожал плечами и пробормотал:
– Может, мне показалось. Но на посту ГИБДД возле Зареченска, кажется, помечают номера автомобилей. Нам надо засветиться на следующем посту. А потом будем искать въезд в город не через основную трассу…