Крест и клинок
Шрифт:
— Я не хотел суетиться, пока эти свиньи надсмотрщики следили за нами. Меня просто пристрелили бы. Подтяните ко мне цепь, и я попробую добраться до замка.
Иргун, рослый турок, пошарил руками, схватил замок там, где он был прикреплен к помосту, и удержал над водой. Галера погрузилась настолько, что каждая волна накрывала замок, и когда она отходила, из скважины вытекала вода. Бурдон лег ничком поперек товарищей и принялся ощупывать внутренности замка кончиком своего щупа. Гребень волны накрыл его с головой, он захлебнулся, потом закрыл глаза, словно уснул, сосредоточившись на механизме замка. Дважды щуп выскальзывал из его рук, один раз кончик щупа вонзился в кулак Иргуна. Рослый турок даже не поморщился. Наконец Бурдон вынул инструмент, согнул тонкий конец под прямым углом, а потом сунул его глубже и повернул. Замок раскрылся.
— Отличная работа! — воскликнул Гектор, почувствовав, как давление цепи на его лодыжке вдруг ослабло.
Он набрал побольше воздуха, нагнулся, погрузив голову в воду, и, нащупав тяжелую скамейную цепь, стянул ее со своих ножных кандалов. Юноша почувствовал, что справа от него Карп проделал то же самое. Кашляя и отплевываясь, все пятеро поднялись на помост, через который уже перехлестывали волны.
— Помоги нам! — закричал гребец с соседней скамьи.
Бурдон повернулся и протянул ему отмычку.
— Придется вам самим себе помочь! — крикнул он в ответ. — Слишком мало времени.
Гектор огляделся. Средняя часть судна была уже под водой. Только полуют да рамбада еще выступали из моря. До рамбады было всего несколько шагов. Зацепив ножную цепь за крючок на поясе, он двинулся туда.
— И что нам делать дальше? — спросил Бурдон, глядя на берег. — Слишком далеко — не доплыть. Кандалы утянут ко дну. Вот они-то и станут нашим палачом.
— Не станут! Только сделайте, как я покажу. — Это заговорил Дан. Он подошел к пустым пороховым бочонкам, по-прежнему привязанным к борту. Выбрав один из них, он расстегнул свой тяжелый пояс, туго обмотал его вокруг бочонка и накрепко завязал. — Держите бочку в руках, сбоку, вот так, и прыгайте за борт. Когда окажетесь в воде, постарайтесь зацепить серединное звено вашей цепи за крючок на поясе. Потом толкайтесь обеими ногами. Это будет как бы езда в стременах. Бочка выдержит ваш вес. Не пытайтесь грести, просто держитесь, прижимаясь к бочке, а ветер и волны сами донесут вас до берега.
И с этими словами он прыгнул в море, держа бочку у груди.
Гектор видел, как его друг вынырнул на поверхность, бочонок у него в руках нырял, вертелся и поворачивался, так что Дан то оказывался на поверхности, то снова погружался в воду. Но вскоре он обрел равновесие, и было видно, что он прижимается к бочонку, голова его выступает над водой и он может дышать. Бочонок медленно вращался, подвигаясь по направлению к берегу.
— Давайте! Быстрее! — крикнул Дан товарищам, и один за другим они прыгнули в море.
Иргун не добрался до берега. Может быть, пустой бочонок не смог удержать его — слишком тяжел он был, или бочонок просто затонул, или оджаку не удалось зацепить ножную цепь за крючок. А вот Гектор, Бурдон и Карп доплыли до отмели, где Дан поджидал их, чтобы помочь выйти на берег.
— Как тебе это пришло в голову? — спросил Гектор. Он сидел на песке, отдыхая и дрожа от усталости.
— Наши каноэ, — ответил мискито. — Я говорил тебе, как мы переворачиваем их обратно, когда они перевернутся. Только это не всегда возможно. Так что, если ветер и волны попутные, разумный рыбак просто висит на каноэ и ждет, пока его не донесет до берега. Если только не съедят акулы.
— Никогда не видел акул. Если они водятся в этих водах, скоро они попируют бедолагами, — сказал Гектор.
Он смотрел в сторону галеры. Из всего «Герасима» осталась только часть утлегаря, выносного бруса вдоль борта, служившего раньше опорой для весел, и лопасти нескольких из них торчали вверх, вонзаясь в небо, точно огромные колючки. Галера, должно быть, опрокинулась, покуда он с товарищами добирался до берега. «В таком случае, — подумал юноша, — галерники, прикованные на борту, утонули быстрее, чем если бы судно село на ровный киль». Он почти не знал никого из них, но его охватило чувство страшной усталости и уныния.
Прикосновение к руке разом вернуло его к реальности. Карп указывал на берег и тревожно сопел. К ним шел какойто человек. У Гектора мелькнула мысль, что это, может быть, еще один спасшийся, потому что на нем было нечто вроде длинного плаща с капюшоном, какие носят галерники. Но просторное одеяние незнакомца было серым, а не коричневым. Затем он увидел других людей, одетых таким же образом, осторожно пробирающихся вниз по каменистому склону к пляжу.
— Здравствуйте! — крикнул Гектор, встав на ноги и улыбаясь через силу.
Он заговорил сначала на лингва франка, потом на турецком, но ответа не последовало.
Незнакомцы — примерно с дюжину — подошли и остановились в нескольких ярдах. Они походили на мавров, только кожа у них была светлее. Большинство скрывали головы под капюшонами, но те, кто был без капюшонов, оказались обритыми наголо, не считая длинной пряди волос сзади. И немногие из них были вооружены старомодными мушкетами. Они уставились на Гектора и его товарищей.
— Здравствуйте, — начал он снова. — Вы не могли бы нам помочь?
Один из незнакомцев сказал что-то своим спутникам на языке, которого Гектор не понимал.
И тут, к удивлению Гектора, вмешался Дан. Он говорил медленно и с остановками, мучительно подыскивая слова. Человек, который походил на вожака, ответил, и они обменялись несколькими фразами.
— Кто они? — спросил Гектор. — И что за язык, на котором вы разговариваете?
— Они называют себя амазихи, свободные люди, — ответил Дан. — Несколько садовников, с которыми я работал в Алжире, говорили на этом языке или на каком-то очень похожем. Я не понимаю всего, что они говорят, но они из деревни там, в горах. Кажется, они увидели галеру, терпящую бедствие, и спустились на берег узнать, нельзя ли чем поживиться. Они испугались вооруженных людей, которые ранее высадились на берег из лодок, потому и не показывались.
— Это, должно быть, Пьекур с комитами и матросами.
— Очевидно, они пошли сначала вдоль берега, а потом свернули в горы. Этот амазих сказал, что далеко они не уйдут. Глава их племени живет в том направлении, и комиты попадут к ним в руки.
— А мы?
— Они поняли, что мы рабы с галеры, и я сказал им, что мы с тобой — мусульмане. Если они такие же, как те, что работали в саду, они тоже последователи Пророка.
— А как же Бурдон и Карп?
— Я ничего не сказал про них. Этот амазих, кажется, настроен довольно дружелюбно. Они отведут нас в свою деревню. А там деревенский кузнец снимет с нас кандалы.