Крест Марии
Шрифт:
Третьим пунктом у меня было «повышение моего благосостояния и комфорта». Я продолжала вязать носки, пыталась вязать кружева, пока не особо так, как хотелось бы. Кроме того, я регулярно проводила уборку и стирку.
Четвёртым пунктом у меня было «озеленение». Если раньше я планировала выменивать на зелёные ростки что-то полезное в быту, то после нескольких неудачных попыток, поняла, что, возможно, кроме меня, здесь это больше никому и не нужно. А раз так, значит, заведу себе личный зимний сад.
Помня, как изумился Анатолий, увидев меня в растрёпанном виде, к следующей стыковке я подготовилась правильно: расчесала и тщательно заколола волосы, аккуратно расправила все складки на одежде. Нацепила небольшую ленточку на ворот.
На обмен я приготовила носки и отложила, отставила-таки один росточек (а вдруг кому-то и надо будет) и поставила рядом бутыль с вином.
Всё, я готова.
Когда произошла стыковка, я нацепила на лицо учтивую улыбку, подхватила вещи на обмен и пошла к окну.
– Добрый день, – на меня смотрел плотный приземистый человек.
Его маленькие глубоко посаженные глазки, оттопыренные вялые уши и какое-то багрово-красное лицо мне сразу не понравились. Но я отогнала от себя глупые эмоции – с какой стати я должна кого-то судить только по внешнему виду? Если бы всё было так, то в прошлую стыковку тот же Антолий при виде всклокоченной истерически хохочущей меня с должен был бежать от люка прочь.
Я не стала обращать внимания и любезно поздоровалась.
– Вы Мария? – спросил человек и облизнул алые губы.
– Д-да, – растерянно кивнула я. – А вы? И откуда вы меня знаете?
– А меня называют Щукарь, – тонко хохотнул мужчина. – Ты носки вяжешь, вот все и знают. Мария – золотые руки! А мне нужны носки. И что там у тебя ещё есть?
– Носки, сухари, вино, зелёное растение, – начала перечислять я.
– Растение мне без надобности, а носки, сухари и вино – надо. Сколько носков у тебя?
Я аж замешкалась, с собой у меня была одна пара, но подготовлено было ещё две, на следующую стыковку про запас.
– Всего три, – сказала я.
– Сойдёт, – кивнул Щукарь, – мало, но сойдёт. Давай всё, но на следующий раз свяжешь еще две пары.
Я хотела спросить, зачем так много, но если уж на то пошло – это не моё дело.
– Хорошо, – ответила я, – подождите минуточку.
Я сбегала к своему топчану и прихватила ещё две пары носков и последнюю банку найденных сухарей.
– Да, всё тут, – сказала я, когда вернулась, и добавила, – а на что вы хотите меняться? Понимаете, мне не всё нужно, а некоторые вещи очень…
– Знаю, знаю! – не дал мне договорить Щукарь, – тебе нужны всякие нитки, тряпки и всё такое, для рукоделия. И у меня это есть!
Он широко улыбнулся и опять облизнул языком свои толстые багровые губы:
– Смотри, что я могу тебе поменять – есть нитки, много ниток, всяких цветов, в основном шерсть и шелк, есть коклюшки для плетения кружев, есть большая банка какого-то женского крема, срок годности ещё не истёк, есть помада и разные женские краски, женское платье, бюстгальтер и две новых простыни…
– Бюстгалтер? Женский крем? – удивилась я.
– Шел из магазина, жене и дочери подарки к восьмому марта нёс, когда сюда попал, – нахмурился Щукарь, видно было, что ему неприятно это вспоминать, – хранил у себя долго, мне-то без надобности. Но носки нужны и остальное. Так что? Будешь меняться?
Я обрадованно закивала:
– Конечно буду!
– Только твоего барахла на моё маловато, – сказал Щукарь, – что ещё есть?
– Золотой браслет и кольцо, – торопливо сказала я.
– А книги? Книги есть?
– Есть художественные и радиофизика.
– Неси художественные! – велел он, – и поторопись.
Я опять метнулась к себе, выгребла все художественные книги (жалко, но вещи первой необходимости нужнее), вытащила золото и побежала к окну, чуть не теряя калоши.
– Вот! – радостно выпалила я.
– Клади! – велел Щукарь, – только быстро – скоро конец же.
Я быстро принялась заталкивать вещи в щель для обмена. Вещей было много, пришлось дважды заталкивать и ждать, пока Щукарь не заберёт.
– Теперь моя очередь, Мария, – усмехнулся Щукарь и сунул в щель какой-то предмет, быстро толкнув лоток ко мне. Оттуда моментально повалили густой едкий дым. Я аж закашлялась.
– Привет тебе от Фавна, маленькая дрянь! – загоготал Щукарь, затыкая со своей стороны щель одеялом, – но не бойся, яд тебя не сразу убьет. Дня три поживёшь.
Он опять громко и радостно захохотал.
Дым продолжал валить и сделать я ничего не могла. Лязгнул люк и окно между нами закрылось. Я отпрянула от окна, но дым всё прибывал. Насколько я поняла, Щукарь бросил в щель какое-то вещество, которое давало дым, лоток был на моей стороне, люк захлопнулся, так что вытащить это вещество и, к примеру, выбросить его в дыру в туалете, я не могла.
А дым всё сильнее царапал мне глотку, я кашляла уже не прекращая. Отбежала в другой конец креста, но не помогло – яд распространялся по помещению молниеносно.
А ведь меня предупреждали, что Фавн этого так не оставит!
Я упала на пол, зашлась в захлёбывающемся диком кашле. Началась рвота. Пошла носом кровь.
Меня буквально выворачивало наизнанку, руки и ноги начали непроизвольно сокращаться. Я билась в припадке не знаю, сколько.
Очнулась от дикого холода.
В полной темноте.