Крестник Арамиса
Шрифт:
Принесли подсвечники, и из мрака проступило бледное, худое лицо умирающего. Вивиана и Элион, как ни старались, не смогли подавить скорбного вздоха.
— Находите, что я неважно выгляжу? — спросил старик и посмотрел на них странным взглядом, словно обращенным в глубину своей души. Они не знали, что и сказать: любой ответ мог показаться неискренним или даже насмешливым.
— Вы немного бледны, сударь, — ответила наконец молодая женщина.
— Немного… — повторил бывший мушкетер и мрачно засмеялся. — И поглядев в печальные глаза барона, ободрил его: — Ну-ну, гоните черные мысли!.. Я, конечно, не стану утверждать, что свеж, как роза… И вряд ли смогу начать жить заново, но в чем я абсолютно уверен, так это в том, что у меня еще есть время любить вас…
Старик задумался и с грустью добавил:
— Я потерял Базена… Он не покидал меня со времен моей службы в роте Тревиля… Всегда был добрым и верным!.. Но под конец поистрепался, стал пустомелей, может быть, даже лишился ума…
— Не говорите столько, крестный, — сказал Элион, — вы устанете.
Старый сеньор надул губы.
— Ты напоминаешь мне о моем насморке?..
Сильный приступ кашля прервал его. Герцог корчился так, что казалось, вот-вот вывернется наизнанку. Наконец кашель прошел.
— Решительно, — причмокнул старик губами, — по выздоровлении надо подумать, как избавиться от мокроты.
Неожиданно появился мажордом.
— Ваша светлость, — доложил он, — к вам гонец из Рима…
Арамис заволновался. Его изможденное лицо вспыхнуло алчным любопытством.
— Гонец из Рима!.. Пригласите скорее! — заерзал он в нетерпении.
Гонец держал в руке конверт с печатью Общества Иисуса и, кланяясь, передал его умирающему.
— От синьора Франческо Колонна.
— Хорошо. Давайте и идите. — Костлявая рука высунулась из-под стеганого одеяла и схватила послание.
Старик попытался тут же открыть конверт, но окостеневшие пальцы не слушались. Он протянул его мадам де Жюссак и сказал раздраженно:
— Не разберете ли мне эту абракадабру, баронесса?
— С удовольствием, господин герцог.
Молодая женщина распечатала конверт и быстро пробежала послание.
— Господин Колонна извещает вас, — начала она, — что святой отец переживает в этот момент приступ подагры, который грозит ему кончиной…
Призрачная улыбка заиграла на губах бывшего епископа Ванна.
— Ох-хо-хо! Бедный Клемент XI!.. Однако он моложе меня… Ну, не все же имеют стальные мускулы, приводящие в движение железный костяк.
Вивиана продолжала:
— Кардиналы волнуются ввиду будущего конклава. Уже выдвигаются кандидатуры на папский престол, хотя его святейшество еще жив. Империя пытается протолкнуть епископа Кельна.
В глубине потухших глаз Арамиса сверкнула искра гнева.
— Узнаю австрийский дом… Вчера мечтали захватить для своего эрцгерцога испанскую корону, сегодня грозятся отдать одному из своих подданных тиару…
Страсть придала ему сил.
— Но они забыли о Франции… — воодушевился старик. — Франция всемогуща на конклаве… Людовик XIV сумеет повлиять на голосующих… — И добавил, прищурив глаза: — Именно мне великий король пообещал наследство Льва X и Сикста V.
— Увы! — раздался на пороге комнаты чей-то голос. — Людовик XIV умер!
Арамис приподнялся на локте. Супруги де Жюссак обернулись и увидели господина д’Аркура. Он подошел к постели герцога, полный скорби и отчаяния.
— Умер! Король! — воскликнули супруги де Жюссак.
— Умер, — повторил Арамис и уронил голову на подушку.
— Я только что получил обстоятельную депешу от Поншартрена, — тихо сказал д’Аркур.
Де Жюссаки выехали из Эрбелеттов раньше, чем стало известно о печальном событии первого сентября. И посол Франции принялся рассказывать обо всем случившемся.
Господин д’Аркур говорил, а бывший мушкетер лежал, сомкнув веки, как человек, не желающий больше ничего видеть и слышать. Смерть Людовика XIV нанесла последний удар по его самым сокровенным надеждам, в одно мгновение рухнули мечты, и перед ним разверзлась ужасающая бездна мрака.
Было ясно, что наступает скорбный час, когда каждый дрожит на пороге неизвестности. «Решительно Бог един и велик!..», «Бог един и всемогущ!..», «Бог един и бесконечен!» — словно из густого тумана доносились до слуха Арамиса тяжелые вздохи.
По стенам бродили огромные тени от старинных канделябров, в спертом воздухе разносился приторный запах восковых свечей. Прерывистое дыхание старика становилось все слабее и тише. Элион и Вивиана упали на колени перед постелью Арамиса. Слезы катились по их щекам.
Вдруг лицо умирающего озарилось странным светом. Он поднялся и протянул руки навстречу невидимым теням.
— Атос! Портос!.. Д’Артаньян! — сорвалось с его губ. — Я здесь, я иду к вам…
Последний из четырех мушкетеров завершил свой земной путь.
notes
Примечания
1
Трезвость — начало мудрости (лат.).
2
Ночной сторож (исп.).
3
Ad majorem Dei gloriam (лат.) — Для вещей славы Божией.
4
В моем присутствии солнце остановилось (лат.).
5
Обрести силы в движении (лат.).
6