Крёстный сын
Шрифт:
– - Что же это, по-твоему, удовлетворение скотских инстинктов, как считает твой отец?
– - Нет, удовлетворение естественных потребностей организма, таких же, как голод и жажда. Плюс, если повезет, страсть, желание.
– - Почему ж ты не могла удовлетворить эту свою потребность с кем угодно, а ждала, пока не появился я? Хотелось страсти?
Ему почему-то очень не нравились ее рассуждения.
– -
– - Я же ценю себя высоко и считаю, что нет смысла есть отбросы, пока не встанет угроза голодной смерти.
– - Девушка снова стала серьезной.
– - Ни один мужчина до тебя не пробуждал во мне подлинного желания. Желание было, но абстрактное. При виде конкретных претендентов оно тут же исчезало. Так что до твоего появления я доставляла себе удовольствие сама. Было очень неплохо, -- Ив лукаво улыбнулась.
– - Ты ценишь себя высоко и лишаешься девственности с преступником, швалью, как выразился твой отец?
– - спросил он с иронией.
Его раздражало спокойствие, с которым она говорила о чувствах, хотя ее слова насчет разожженного им желания оказались приятны.
– - "Преступник", "шваль"...
– - повторила она пренебрежительно.
– - Не прибедняйся! Вы прекрасно знаете себе цену, ваше высочество, герцог Олкрофт... или предводитель... Как тебе больше нравится?
– - она снова улыбнулась.
Он пожал плечами, подумав: "Ты могла бы называть меня хоть Жеребцом, если б я был уверен, что небезразличен тебе", но вслух произнес, ехидно ухмыльнувшись:
– - "Любимый" вполне подойдет.
Она расхохоталась.
– - Надеюсь, я поняла тебя правильно, и это была шутка.
– - Конечно, шутка, -- ответил он.
– - Ты права: цену себе знаю, но разборчивости не проявлял...
– - Филип вздохнул.
– - Я вовсе не стремился прослыть Жеребцом, или иметь самый длинный список любовниц за всю историю Алтона. Просто, видя очередную хорошенькую женщину, каждый раз думал -- именно она мне и подойдет, поэтому не мог удержаться и не попробовать. Не стану отпираться, женщин я люблю, но когда невозможность найти подходящую превращает разнообразие в наваждение, тут уже и удовольствие не то. Завидую, что тебе хватало самоудовлетворения, как это называет твой старик. Я-то привык к другому слову...
– - Не надо, -- перебила она, -- я прекрасно знаю, как это называется!
– - Не сомневался!
– - усмехнулся он.
– - Так вот: если б у меня это получалось, мы с тобой, может, и не переспали бы. Или если бы нашел до тебя женщину, с которой смог нормально заниматься сексом.
Ив улыбнулась демонически-соблазнительной улыбкой, взглянула ему в глаза и промурлыкала:
– - Посмотри на меня как следует и подумай, смог бы ты устоять, если б до меня уже нашел свою единственную "любовь" на всю жизнь.
Филип нахмурился, отвел взгляд, опустил голову и ничего не ответил.
– - О-о-о, все понятно! Я почему-то так и думала. И где же она в этом случае, твоя любовь?
– - поинтересовалась она со спокойным веселым цинизмом.
Филип какое-то время молча глядел на нее, потом задумчиво сказал:
– - Я-то думал, меня отец сделал моральным уродом, но ему очень далеко до твоего папаши, как и мне -- до тебя.
– - Если ты хотел меня обидеть, у тебя ничего не получилось, -- снова засмеялась Ив.
– - Вообще-то я хотел пошутить, и, судя по твоему смеху, мне это удалось. Должен сказать, более циничной штучки, чем ты, я не встречал даже среди шлюх.
Дочь Правителя продолжала довольно хихикать.
– - Я и не подозревала, что ты окажешься таким романтиком.
– - Какой ни есть, а весь твой, -- улыбнувшись, пожал плечами он.
Она прильнула к нему, он обнял ее одной рукой.
– - Вот это я и пыталась тебе объяснить. Сегодня ты хочешь быть только со мной, другие для тебя просто не существуют, и этого достаточно, не надо приплетать сюда сказочки о любви и думать, какими будут твои чувства завтра. Мне не нужны от тебя никакие признания, ты наверняка не раз говорил их другим женщинам.
– - Филип не стал этого отрицать.
– - Мне достаточно уверенности, что я нужна тебе. А это я знаю точно, без всяких слов.
– - А я -- тебе?
– - Можешь не сомневаться! Ты -- мой мужчина, такой, какого я всегда хотела. Ты поймешь меня лучше любого другого, потому что у нас очень много общего.
Последние слова она договаривала в его в объятиях. Он уложил девушку на спину и стал покрывать нежными поцелуями ее тело, следов от безумств их первой ночи и так было предостаточно. Она тут же стала мягкой, как будто расплавившись под его губами и руками. Ему казалось, ни одна женщина до нее не хотела его с такой силой и страстью. "Неужели она правда отличается? Они всегда ко мне липли, но вот вели ли себя так в постели? Не могу вспомнить, что за наваждение, она просто с ума меня сводит..." Он почти потерял способность думать. Она тем временем перевернулась на живот, его руки продолжали блуждать по ее телу, ощущая прохладную бархатистую кожу.
– - Сделай это, ты же хочешь, -- вдруг прошептала она, подаваясь к нему задом.
– - Сделать что?
– - опешил он, поспешно убирая руку с ее попки.
– - Неужели ты еще и стеснительный?
Она усмехнулась, потянулась к креслу, стоявшему у кровати, стащила с него свой полупрозрачный шелковый халат, достала что-то из кармана и бросила ему. Он взял предмет, это была баночка с густым желтоватым содержимым.