Крестный сын
Шрифт:
И в этот раз король разглядывал публику, подыскивая очередную жертву. Его внимание привлекли трое, то и дело хохочущие за столом у окна. Двое были недурными молодцами в самом расцвете сил, а третий — совсем еще мальчишка. Но взгляды на своих приятелей он бросал совсем не детские. Тех это смущало, видно, мальчики их не интересовали. Арман пригляделся к юнцу повнимательнее. «Какой ангелочек! Молоко на губах не обсохло, а туда же», — подумал он. — «А губки у него что надо. Как он, наверное, может ими поработать! И разбить их будет очень приятно… И задница… (в этот момент Ив привстала, чтобы умыкнуть у Кайла недоеденные грибы). Вот это да! Хотелось бы, конечно, что-то повзрослее и на мужчину больше
Ив тут же сказала гвардейцам, что Арман здесь и пялится на ее зад, но попросила никак не реагировать. Они продолжали беседовать: с минуты на минуту должен появиться Филип, не следует привлекать внимание кэмденца. Чуть погодя девушка встала и направилась во двор по нужде. Через пару минут появился Филип.
— Привет, где племянничек? — он уселся за стол.
— Вышел отлить, — ответил Шон. — Вы с ним в дверях не столкнулись?
— Нет, никого не видел, только какая-то карета рванула с места, будто за ней черти гнались.
Гвардейцы, почувствовав недоброе, переглянулись.
— В чем дело? — их беспокойство передалось Филипу.
— Ив перед самым уходом сказал, что кэмденец пялился на его зад, — пробормотал Кайл.
Филип вскочил и кинулся на улицу проверять сортир. Ив там не было. Друзья тут же оказались рядом с ним.
— Ив у него, — бросил Филип. — Пошли.
— Договорился на сегодня? — ненавидя себя, спросил Шон, которому и Н, и Правитель, приказали следить за соблюдением плана и одергивать Филипа, если тот начнет терять голову.
— Да, на сегодня, только на более позднее время, — механическим голосом проговорил Филип, глядя поверх голов друзей в сторону дома короля Кэмдена.
— Значит, придется подождать, — сказал Шон.
Филип, казалось, только сейчас заметил его.
— Подождать? Издеваешься? Ты бы стал ждать, если б это была…
— Стоп, — перебил его Кайл. — Не пори горячку, так только все испортишь. Нам она тоже небезразлична.
— Небезразлична? Да что вы понимаете? Если с ней что-нибудь случится…
— Мы себе никогда не простим, — закончил Кайл. — Пошли, нужно подготовиться.
Гвардейцы взяли Филипа под руки и чуть ли не силой потащили за собой. Он подчинился: друзья не сдадутся, а их помощь ему необходима.
— Он ничего ей не сделает, женщины его не интересуют, — сказал Шон. — Хуже всего, если он узнает ее. Тогда станет поджидать тебя.
— Тебе легко говорить, Шон. Он ненормальный, я с такими встречался. Ему все равно, кого мучить и убивать. И потом, кто-то из его охранников наверняка предпочитает женщин, он может приказать…
— Хватит, не заводи себя! — одернул его Кайл. — Он все это может и непременно сделает, но только когда ты будешь смотреть. Не хочешь этого — успокойся!
Они уже входили в свою квартирку.
— Когда тебе откроют дверь? — спросил Шон.
— В полпервого ночи.
— Сейчас одиннадцать, — сказал Кайл. — Только что пробили часы на ратуше, я считал.
— Полтора часа! — простонал Филип.
— Фил, я уверен, она без сознания, — снова попытался успокоить друга Шон. — Он или стукнул ее по голове или усыпил чем-то, иначе была бы потасовка, и кто-нибудь да услышал. Он не тронет ее, пока она не очнется.
Филип только скрипнул зубами, прекрасно понимая, что при желании не так уж трудно быстро привести человека в сознание.
— Ив права: ужасное чувство! — пробормотал он.
Гвардейцы не стали уточнять, о чем он, и занялись сборами. Филип тоже не сидел сложа руки. Первым делом сорвал повязку с глаза, шнурок с волос и со злостью зашвырнул их в угол. Что-то подсказывало ему: Арман быстро узнает, кого похитил, и маскировка больше не понадобится. Потом он переоделся в максимально удобную для поединка одежду, достал пару ножей в кожаных ножнах и засунул за пояс. Проверил меч и взял второй, привесив себе на спину. Когда друзья были готовы, часы на ратуше пробили три четверти, до полуночи оставалось пятнадцать минут.
— Пошли, — распорядился Филип. — Подождем у дома, вдруг она откроет раньше.
— Кстати, а что мы будем с ней делать? — спросил Кайл. — Она может поднять тревогу.
— Вырубишь ее своим знаменитым ударом в челюсть, — ответил Филип без тени улыбки. — Только бей крепче, уж очень она здорова.
Друзья вышли на улицу и быстрым шагом направились к дому Армана. Особняк возвышался темной громадой, лишь свет уличных факелов отражался в черных окнах. Бой часов в очередной раз возвестил им о времени: четверть первого. Филип и гвардейцы не стали ждать и потихоньку направились к торцу здания: там располагался черный ход. Стоило им подойти, дверь приоткрылась. Филип тут же нырнул внутрь и оказался в объятиях посудомойки.
— Полегче, дорогая, полегче, — он с трудом высвободился. — Хочу познакомить тебя с парочкой друзей.
Не успела она ничего сказать, как вошедший Кайл мастерски вырубил даму мощным ударом. Для всех так и осталось тайной ее отношение к предложению заняться сексом с тремя мужчинами, хотя Филип в глубине души полагал, что она была на десятом небе.
Гвардейцы быстро связали бесчувственную посудомойку кухонными полотенцами, засунули ей в рот кляп и затолкали в кладовку. Филип не стал ждать, пока они закончат, и пошел к двери, ведущей в господскую часть дома. Он оказался в тускло освещенном несколькими свечами коридоре. Стены были затянуты яркой тканью с узором, изображающим райских птиц, порхающих среди букетов пышных цветов. Филип даже головой тряхнул, прогоняя рябь в глазах, вызванную этим аляповатым великолепием. В доме царила полная тишина. Вытащив меч из ножен, молодой человек стал медленно продвигаться вперед, тихо приоткрывая попадающиеся на пути двери. Все они вели в темные необитаемые комнаты с зачехленной мебелью. Когда он добрался до лестницы, из кухни вышли Шон с Кайлом. Филип махнул им, указывая, чтобы они поднимались наверх, а сам пошел вперед, в другую часть дома. Обойдя основание лестницы, он сразу увидел впереди в коридоре двоих людей короля, стоявших у одной из дверей. Молодой человек стремительно метнулся к ним, пара молниеносных ударов мечом, и телохранители осели на пол, даже не успев вытащить из ножен оружие. Филип толкнул дверь, она не открывалась. Не желая тупить свои ножи, он быстро обшарил одного из охранников и нашел короткий кинжал. Этого вполне хватило, чтобы подковырнуть собачку замка: дом был обычным жилищем, не рассчитаным на содержание пленников.
Филип распахнул дверь и вошел в темную комнату. Полоса света из коридора освещала большую кровать под балдахином, на которой, скорчившись, лежала полностью обнаженная Ив со связанными руками и ногами. Услышав, что кто-то вошел, с трудом подняла голову, левая сторона лица превратилась в сплошной синяк. Филип кинулся к девушке и стал перерезать веревки.
— Он что-нибудь делал с тобой? — выдавил через силу, замечая на ее спине несколько багровых вздувшихся следов от плети.
— Нет, — она сразу принялась растирать руки и запястья.