Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма

Кондрашин Виктор Викторович

Участники конференции сошлись во мнении, что это восстание «было стихийным проявлением недовольства политикой военного коммунизма». Точнее всего об этом было сказано, на наш взгляд, в докладе Н.П. Носовой, посвященном менталитету сибирского крестьянства в годы Гражданской войны. «Крестьяне не собирались отказываться от своего идеала — быть свободным хозяином на вольной земле, — отметила докладчица. — И там, где не посчитались с реальной оценкой настроения крестьян, там дело обернулось не только серьезными осложнениями…, временными успехами контрреволюции… Все это, а главное — насильственное отчуждение продукта крестьянского труда — неизбежно вступало в противоречие с крестьянскими представлениями о социальной справедливости. Вековая мечта крестьян — быть хозяином на своей земле и свободно распоряжаться продуктами своего труда — не сбылась. На этой основе возникает глубокий политический и экономический кризис, в разных частях страны на рубеже 1920–1921 гг. вспыхивают грозные крестьянские восстания»^{140}.

Сибирский историк Н.Г. Третьяков в своих публикациях подверг переоценке роль партии эсеров в Западно-Сибирском восстании. Он заключил, что так же, как и в «антоновщине», эсеры не были организаторами и руководителями этого восстания. Восстание вспыхнуло стихийно. Отдельные представители партии могли принимать участие в нем лишь в качестве рядовых участников^{141}.

С позицией Третьякова солидарен и другой исследователь Западно-Сибирского восстания В.В. Московкин. Он указывает: «Стихийность, отсутствие руководства со стороны каких-либо партий и групп явились показателем общего недовольства крестьян ленинской политикой военного коммунизма и конкретными методами проведения ее в жизнь»^{142}. По мнению Московкина, сибирские крестьяне восстали в 1921 г. для защиты «своего исконного права — быть хозяином на земле». Он делает вывод, что Западно-Сибирское восстание — наряду с Тамбовским, Кронштадским и другими — «напугало большевиков возможностью слияния с восстаниями в других регионах страны и перерастания в общенациональную борьбу с режимом» и заставило их перейти «к более приемлемой для сельского населения новой экономической политике»^{143}.

Заметным явлением в изучении истории крестьянского движения в Западной Сибири в 1920–1921 гг. стали сборники документов, подготовленные к печати В.И. Шишкиным. В них содержится ценный материал по указанной теме, позволяющий увидеть целостную картину крестьянского сопротивления большевистской политике в этом крупнейшем аграрном регионе России^{144}. Вместе с тем, думается, нельзя согласиться с оценкой автора крестьянского движения как «Сибирской Вандеи». Вандея — это движение французского крестьянства под монархическими лозунгами, за возвращение прежних порядков, контрреволюционное по своему характеру Сибирские же крестьяне не подвергали сомнению итогов революции и не поддержали белое движение в Сибири. Сравнение крестьянских восстаний в Советской России с французской Вандеей характерно для многих авторов, использующих данное определение скорее как красивый литературный штамп, нежели как понятие, соответствующее изучаемому вопросу^{145}.

В 1990-е гг. активизировалось изучение рассматриваемой проблемы историками Поволжья. Появилось немало статей краеведов и публицистов в местной печати, посвященных крестьянскому движению в регионе в 1918–1922 гг.^{146} Как правило, они основывались на воспоминаниях очевидцев и слабой источниковой базе.

В их ряду особый интерес представляют опубликованные в 1997 г. воспоминания бывшего председателя Пензенского совета В.В. Кураева, содержащие важную информацию об обстоятельствах ленинских телеграмм в Пензу в августе 1918 г. в связи с проходившими в губернии крестьянскими выступлениями. В них автор указывает на особую роль эмиссара ЦК в Пензе Е. Бош, требовавшей при подавлении восстаний «применения жесточайших репрессий (расстрелов, конфискации всего хлеба) ко всем без исключения, кто так или иначе принимал участие в выступлениях»^{147}.

К истории крестьянского движения в Поволжье в 1918–1922 гг. обратились и профессиональные исследователи. 1990-е гг. стали временем активного изучения рассматриваемой проблемы историками Поволжья. Самым важным, на наш взгляд, их достижением стало введение в научный оборот новых документов, позволивших восстановить общую картину положения поволжской деревни в исследуемый период, показать как это было и почему. В первую очередь новые знания о причинах, масштабах и последствиях крестьянского движения в регионе в 1917–1923 гг. были представлены в опубликованных собраниях документов.

Среди них следует отметить сборник документов и материалов «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ. 1918–1922 гг.» из четырехтомной серии российско-французского научного проекта «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918–1939 гг.» и сборник документов «Крестьянское движение в Поволжье. 1919–1922 гг.» из серии «Крестьянская революция в России»^{148}.

Научная новизна первого из них состоит в введении в научный оборот информационных материалов губернских ЧК Поволжья из Центрального архива Федеральной службы безопасности^{149}. Помещенные там сводки, бюллетени, отчеты оперативного, информационного, особого отделов губчека — ВЧК (ВОХР-ВНУС) дают представление о причинах и масштабах крестьянских выступлений в регионе в годы Гражданской войны, политических настроениях крестьянства. Они убедительно показывают, что крестьянское недовольство было вызвано «военно-коммунистической политикой» советского государства^{150}.

На данный момент самой крупной и значимой, по нашему мнению, документальной публикацией по истории крестьянского движения в Поволжье в первой трети XX века стал другой вышеупомянутый сборник документов и материалов — «Крестьянское движение в Поволжье. 1919–1922 гг.». Работа выполнена в рамках научно-исследовательского проекта «Крестьянская революция в России. 1902–1922 гг.». Это издание является первым документальным сборником, целиком посвященным истории крестьянского движения на территории Среднего и Нижнего Поволжья в 1919–1922 гг. Работал над ним большой коллектив ученых, в том числе В.П. Данилов, Н.С. Тархова, П.С. Кабытов, А.Л. Литвин и автор настоящей книги. Документы, выявленные составителями сборника в фондах центральных и местных архивов Российской Федерации, в большинстве своем были опубликованы впервые. При этом особое внимание уделялось документам, исходившим из крестьянской среды и содержащим информацию о крестьянской позиции в рассматриваемых событиях и об отношении к политике советской власти в деревне^{151}.

Наиболее полно в сборнике представлены документы о массовых волнениях, вооруженных восстаниях, партизанском повстанческом движении. Большое место в сборнике занимают также документы, отражающие крестьянские настроения в широком плане. Сборник снабжен добротным справочным аппаратом.

Авторами сборника события 1919–1922 гг. в поволжской деревне рассматриваются в качестве неотъемлемой части общероссийского крестьянского движения в годы Гражданской войны, направленного против политики военного коммунизма, основой которой являлась продовольственная разверстка^{152}. Они называются частью Крестьянской революции в России начала XX века, в которой крестьяне Поволжья выступили одним из самых активных отрядов^{153}.

В то же время, представляется, что составители сборника искусственно оторвали 1918 г. от последующих событий, лишив тем самым читателя возможности увидеть крестьянское движение в регионе в динамике, на протяжении всех лет Гражданской войны. Думается, что выводы авторов были бы более убедительными, если бы они дали сравнительный анализ положения деревни при большевиках и Самарском Комуче.

Следует отметить документальные публикации о поведении крестьянства в Саратовской и Самарской губерниях в период революции 1917 и Гражданской войны, подготовленные А.Г. Рыбковым, П.С. Кабытовым, Н.Н. Кабытовой, Н.А. Курсковым и А.Б. Щелковым^{154}.

Среди них наибольший интерес представляют документальные подборки и комментарии: Самарская уездная «Конституция» (март 1917 г.), материалы Первого Самарского губернского съезда (конец марта 1917 г.), материалы об организации власти в сельской местности, о настроениях крестьянства накануне выборов в Учредительное собрание, деятельности Комуча в области аграрной политики, «чапанном восстании», мятеже Сапожкова, вилочном восстании^{155}. Данные документы свидетельствуют о политической самодеятельности крестьянства в революции и Гражданской войне, их стремлении отстоять свои коренные интересы, среди которых главными были земельный вопрос и продовольственное обеспечение.