Кри-Кри
Шрифт:
Она держала стакан у самых глаз, и Кри-Кри должен был наклониться к ней очень близко, чтобы рассмотреть его.
— Слушай меня спокойно, не выдавай своего волнения, — сказала дама шопотом.
— Слушай меня спокойно, не выдавай своего волнения, — сказала дама шопотом.
Теперь
— Разве можно так подавать! — И затем снова тихо: — Мы с тобой незнакомы, помни! Когда я буду уходить, выйди за мной на минуту… Ну, что же ты зеваешь? Перемени мне стакан, — закончила Мадлен с напускным раздражением.
— Сию минутку, мадемуазель, — заторопился Кри-Кри.
Схватив с соседнего столика свободный стакан, он подал его Мадлен:
— Пожалуйста, мадемуазель!.. Скажи только, жив ли Жако?
— Жив… Узнай, есть ли кровяная колбаса. Да поскорей!
— Сейчас, мадемуазель! — И, отвесив любезный поклон, снова на мгновение превратившись в официального подавальщика, Кри-Кри подбежал к другому столику.
Ему очень хотелось узнать планы Мадлен, поговорить о дяде Жозефе, посоветоваться, как быть с ним, но он понимал, что это несвоевременно.
Увидев Мари, вошедшую с корзинкой цветов, Кри-Кри хотел было броситься к ней, чтобы поделиться новостью о Мадлен, но тут же сдержал себя. Мадлен ясно сказала, что никто не должен о ней знать, значит и Мари не следует посвящать в это дело.
Чтобы не поддаться искушению и не проболтаться, Кри-Кри прошел мимо девочки, только слегка кивнув ей головой.
Увидев остановившегося в дверях кафе нового посетителя, Кри-Кри устремился к нему:
— Вы ищете столик? Пожалуйста. Здесь свободно.
По манерам, фигуре, лицу посетителя Кри-Кри догадался, что это был иностранец. Он был одет в хороший синий костюм, на голове его прочно сидел блестящий невысокий цилиндр.
Повидимому, это был один из тех иностранных купцов, которых становилось все меньше в последнее время, с тех пор, как Париж оказался отрезанным от других стран.
Иностранец осматривался по сторонам, с беспокойством во взоре, видимо отыскивая кого-то.
Кри-Кри, желая доказать и себе и Мадлен, что может владеть собой и хорошо выполнять свои обязанности, усердно занялся иностранцем, приговаривая:
— Отсюда вам будет прекрасно видно. Скоро придут музыканты. Через четверть часа начнется программа. А пока, что изволите заказать?
— Так, так, — кивал головой иностранец. Он сел сначала на стул, который ему подставил Кри-Кри, но сейчас же пересел лицом к двери. — Сода-виски! — сказал иностранец.
Кри-Кри только собирался показать, как он быстро и хорошо умеет обслуживать посетителей, как услышал пронзительный окрик хозяйки:
— Кри-Кри, сюда!
И в то же самое время иностранец поманил его пальцем. Когда мальчик подошел к нему вплотную, иностранец сказал ему в самое ухо:
— Скажи, мальчуган, сюда не приходила дама с белым цветком гвоздики?
Кри-Кри похолодел. Неужели и этот шпион? Только что вот эти двое, стоявшие у стойки, оказались агентами. А теперь этот мирный гражданин, которого можно было принять за английского коммерсанта, тоже оказывается шпионом. Он, значит, выследил Мадлен. Ему известно, что у нее на платье гвоздика. Он здесь для того, чтобы ее схватить. Кри-Кри был озадачен.
— Кри-Кри, сюда! — снова раздался резкий голос тетки Дидье.
— Сейчас, сейчас, я закажу вам виски с содой и… поищу даму с гвоздикой.
Не имея еще точного плана, Кри-Кри подбежал к хозяйке. Подойти к Мадлен сразу от англичанина — значило бы выдать ее, но медлить тоже было нельзя…
И вдруг его осенила счастливая мысль. Рассеянно выслушав наставления хозяйки, Кри-Кри поспешил к Мари, которая робко предлагала свои букетики гостям «Веселого сверчка». Быстро, почти скороговоркой, боясь упустить хоть минуту, он бросил Мари:
— Мадлен жива, она здесь, но ей грозит опасность. Ее ищет шпион, который притворяется иностранцем. Идем! Оставь корзинку здесь. Я за ней присмотрю.
С этими словами Кри-Кри поставил корзинку Мари в угол, вытащил из нее крупную гвоздику и засунул цветок в кружевной воротник девочки.
— Идем, идем! Я все объясню тебе потом.
Мари, привыкшая доверять своему другу, послушно пошла за ним. Столики были все заняты, и Кри-Кри пробирался с трудом, расчищая дорогу Мари.
— Тебе ничего не грозит, малютка, — добавил он, увидев серьезное выражение на лице девочки. — Надо только дать Мадлен время ускользнуть. За это возьмусь я.
Мари понимающе кивнула головой.
Подведя Мари к столику мнимого англичанина, Кри-Кри жестом указал на нее:
— Вот, мосье, дама с гвоздикой, которую вы ждали. Пожалуйста.
И, подвинув стул Мари, он церемонно обратился к ней:
— Садитесь, мадемуазель.
Иностранец, вежливо приподнявшись, раскланялся с Мари. Заметив, что Кри-Кри не отходит, он кашлянул и затеял с девочкой разговор:
— Как жарко сегодня, мадемуазель! Не желаете ли вы выпить со мной стакан содовой?
Мари не знала, как ей следует себя держать. Она чувствовала себя неловко и неопределенно произнесла чуть слышным голосом:
— Благодарю вас.
Кри-Кри решил, что настало время предупредить Мадлен об опасности. Он оставил Мари на произвол судьбы, бормоча про себя:
— Мари очень неопытна. Она не сумеет занять его разговором.
Когда он издали взглянул на девочку, то понял, что Мари в самом деле не сумеет выпутаться из создавшегося положения. У нее был испуганный вид; личико раскраснелось; она не знала, куда девать руки и ноги. Ей ни разу не приходилось сидеть в нарядном кафе вечером, когда так много народу, и пить содовую воду.