Криминальные прогулки
Шрифт:
Он отошел от флакона и скользнул взглядом по висящим на стене рекламным плакатам. На одном из них изгибалась на фоне моря смуглая худая купальщица с черной косой (Витя брезгливо фыркнул), на другом блестел натертыми маслом бицепсами квадратнолицый культурист. Не найдя для себя ничего интересного, Витя шагнул дальше.
И замер.
Рядом с плакатами висела его фотография. Надпись под ней гласила: «По подозрению в совершении особо тяжкого преступления разыскивается уроженец города Тулы Корнев Виктор Сергеевич. Если Вы располагаете какой-либо информацией о его местонахождении, звоните ноль два».
Витя невольно полуобернулся на продавщицу. Та читала себе и читала. Тогда он приблизился к фотографии и вгляделся в нее получше. «Старая… – подумал Витя. – Лет пять назад снимался… Когда паспорт менял…»
Витя внимательно исследовал свое пятилетней давности лицо, сличая его по памяти с тем лицом, которое видел сегодня утром, когда смотрелся в зеркало. Он словно решал задачку на наблюдательность из серии «найдите десять отличий между картинками». И не находил ни одного. Те же брови, те же щеки, тот же нос, тот же рот… Витя поймал себя на том, что никогда не рассматривал себя с такой тщательностью. Он приблизился к фотографии почти вплотную и водил, водил, водил по ней глазами.
И вдруг уловил нечто неприятное.
Это неприятное исходило из черных зрачков, вперившихся в него со снимка. Витя не мог понять, что именно такое было в зрачках – сидевшее там пряталось и не давало себя распознать.
К тому же Вите мешали очки. Что увидишь из-за черных стекол!
Он снова, как бы невзначай, оглянулся на продавщицу. Склоненная над журналом, она не давала повода для беспокойства.
И Витя решился на смелый поступок. Он опять повернулся к фотографии и снял очки.
И тут же понял, что таилось и ворочалось в глубине черных норок устремленных на него зрачков.
Там таилось и ворочалось зло.
Скучающий в дежурке охранник универмага сидел перед стеной из мониторов и лениво переводил взгляд с одного из них на другой, следя за тем, что творится в контролируемых скрытыми телекамерами отделах.
В винном вроде порядок… В хозяйственном тоже… В парфюмерном вообще пусто – продавщица Люська опять свою «Бурду» читает… Хотя нет, один покупатель все-таки есть… У стены топчется… Ждет, видать, чего-то…
Охранник переключил камеру и увидел лицо покупателя. Оно было скрыто за большими черными очками.
«Модник…» – усмехнулся охранник и хотел было снова охватить общий план, но покупатель вдруг взялся за серебристые дужки очков, потянул их вверх и через мгновение явил спрятанной в стене камере свои глаза.
Охранник вздрогнул:
– Так это же… Это же… – Он быстро перевел взгляд на висевшую в углу фотографию разыскиваемого Корнева. – Это же он!
И, схватив резиновую дубинку, которая до того мирно лежала перед ним на столе, охранник бросился вон из дежурки.
Витя смотрел в собственные глаза и еле сдерживался, чтобы не отступить перед тем страшным, что вдруг открылось ему в них, перед тем страшным, что блестело на дне колодцев-зрачков иссиня-черной нефтью, готовой вспыхнуть от любой искры. Ведь именно так – от любой искры вспыхивал бешеной яростью Витя. Стоило кому-то косо глянуть на него, стоило кому-то допустить в его адрес любую, даже самую безобидную шутку – и он уже готов был рвать этого кого-то на части, и не раз ведь рвал, вот что самое дикое-то – не раз ведь рвал…
Теперь он понял, что означали слова покупаемых им проституток «от тебя зло идет…».
Не в силах выдержать собственного взгляда, он опустил глаза.
И тут же услышал в дверях отдела какой-то шум. Витя быстро надел очки и повернул на шум голову.
В дверной проем вваливался грузчик с огромной коробкой в руках.
– Принесли вашу краску… – раздался за Витиной спиной голос продавщицы. Она отложила журнал и, привстав, приготовилась принимать товар.
Грузчик подошел к прилавку и водрузил на него коробку. Продавщица раскрыла ее:
– Ну точно! Один пакетик светлой есть! – Она пошарила рукой внутри и улыбнулась: – Даже два!
Витя шагнул было к ней, но тут со стороны входа снова послышался грохот. Витя резко обернулся.
Откинув в сторону стеклянные двери и чуть не разбив их о стены, в отдел влетел охранник. В руках у него была резиновая дубинка.
– А ну на пол! – заорал он Вите. – Руки на голову!
Хоть Витя и был готов к неожиданностям, тут он все же несколько опешил.
– Кому сказал?! – подскочил к нему охранник. – На пол! – И он замахнулся дубинкой, собираясь ударить Витю не то в шею, не то в ухо.
Однако на какой-то миг его рука как бы в нерешительности задержалась в воздухе – охранник словно опомнился, словно сообразил, кто стоит сейчас перед ним, какое чудовище, какой монстр… Напуганные этим монстром горожане жмутся теперь в толпе друг к другу, потому что вместе не так страшно, и, переведя дыхание, отшатываются один от другого, подозрительно всматриваясь в того, кто только что был рядом и грел плечом: «А не тот ли это, которого ищут?»
И перед охранником сейчас был именно тот, которого ищут.
Сначала– то охранник обрадовался этому. Еще бы, такой шанс проявить себя! Он даже не стал никого на помощь звать, один побежал хватать монстра и храбро крикнул ему: «А ну на пол!» -и дубинку на него занес… и вдруг испугался.
Испугался!
Причем именно в тот момент, когда нужно было бить!
И Витя использовал свой шанс на спасение. Он отскочил в сторону и выхватил из рук продавщицы пакетик с краской для волос. Быстро надорвал его и сыпанул белый порошок в лицо охраннику.
Тот схватился за глаза и замотал головой. Порошок нещадно жег его, и он не знал, куда деваться от этого жжения.