Кристал, Янтарь и Уголь
Шрифт:
– Ах, не виноват...
– протянул Фундин, и, сделав шаг, яростно ударил парня по лицу.
– Ты... жалкая шлюха... дерьмо ходячее, отрыжка балрога! Ты грязь, что пятнает мир одним существованием! Если бы не Наследник, я бы удавил тебя... чтобы ты не смог запятнать позором его семью! Нори принадлежит королевской семье, тварь, и если он узнал тебя...
– Он не узнал меня, клянусь вам!
– отчаянно воскликнул Эд.
Фундин с презрением смотрел на белого от страха Эда, которого держали два стража, подчиненных ему. В темную комнату, одну из многих под чердаком купален, где
– Глава, юный Нори убежден, что ему померещилось странное на рынке из-за постоянных кошмаров. Он просил лекаря о сонном отваре.
– Вот как. Хорошо, - удовлетворенно сказал Фундин.
– Тебе повезло, Эд. Но наказание ты заслужил.
Фундин посмотрел на стражей и сказал:
– Он ваш. Развлекайтесь.
– Нет! Пожалуйста!
И с этими словами, Глава Тайной Стражи, не обращая внимая на крики за спиной, быстрым шагом покинул комнату вместе с одетым в черное гномом.
– Не-е-т!!
Глава 7
– Нет! Пожалуйста!
Харт швырнула шлюху на узкую койку. Тот в страхе вжался спиной в стену. Синие глаза были полны страха.
– Заткнись, - велела она.
– Пока зубы целы...
– П-по-жалуйста...
– прошептал белый как мел парень.
Харт схватила его за рубаху и врезала ладонью по щеке так, что голова парня мотнулась, как у тряпичной куклы, а на лице вспыхнул красным след удара. Такие как Харт были гораздо сильнее и выше обычных гномов...
– Заткнись, я сказала!
– прорычала она.
– Харт, не порть его личико, - насмешливо попросил за спиной ее брат, отстегивая с пояса меч, и неспешно стягивая тунику.
Харт скривилась и толкнула шлюху на место. Сняв пояс, она скрутила им его руки за спиной. Брат неторопливо снимал одежду за ее спиной. Он не любил 'играть' одетым - никакого удовольствия по его словам. Харт раздеванием особенно не заморачивалась.
Жестко усмехнувшись затравленно смотрящему парню, она достала свою любимую игрушку из деревянных ножен на поясе. Со стороны кажется, у пояса прикреплена обычная дубинка... только вот поверни рукоять, и из 'дубинки' выходит забавная вещица. Со всем тщанием выточенное из дерева мужское естество.
Синие глаза шлюхи в страхе расширились, а Харт закрепила игрушку на ноге ремешками.
– Боишься?
– негромко протянула она.
– Правильно... ты сейчас его задом оценишь!
Страх в глазах шлюхи перерос в ужас. Харт схватила дернувшегося в сторону парня, вздернула на колени на койке, разворачивая и впечатывая в стену. С удовольствием выкрутила белые, цвета горного хрусталя, волосы, вырывая вскрик и другой рукой безжалостно сорвала простые холщовые штаны. Прижалась к спине шлюхи и жестко, многообещающе потерла 'дружком' меж белесых ягодиц. Тихий скулеж сладостно отозвался внутри нее.
– Расслабься, сучка, - прошипела она и резко вогнала деревянный член внутрь тела.
Дикий крик боли пронзил полутьму каморки под самой крышей купален. Тело в руках выгнулось дугой, сотрясаемое судорогами. Харт почти физически ощущала, как корчится на ее 'дружке' эта беловолосая тварь... мстительное удовлетворение, граничившее с острейшим удовольствием, затопило ее душу.
– Да, тварь... больно!
– и она вновь толкнулась внутрь, входя до упора.
Крики шлюхи отдавались звоном в ушах, сменяясь рыдающим скулежом. По лицу парня текли слезы, и в жилах Харт вскипала огнем кровь. Хоть одна тварь будет знать свое место! Как же она ненавидела этих жалких, слабых, высокомерных ублюдков мужчин! Пусть хотя бы эта тварь прочувствует силу по настоящему лучшего творения Махала!
– Хар-р-т!
– жарко, хрипло и глухо выдохнул за спиной ее брат Хорн.
Харт в последний раз насадила шлюху до упора и села на койку, разворачиваясь и усаживая беловолосую гниду на свое колено. Обнаженный брат, с горящим от возбуждения взором, ту же шагнул к ним, и она с удовлетворением отметила его готовность. Ее брат презирал шлюх так же, как она ненавидела других мужчин.
Хорн грубо схватил шлюху за ноги, разводя и подымая их к груди всхлипывающего, дрожащего парня.
– Кричи, грязь!
– выдохнул он и толкнулся внутрь, с трудом втискиваясь в беловолосого.
Истошный крик резанул по ушам, а Харт всем существом ощутила как надорвалось тело шлюхи, принимая немаленькое естество делившегося ней утробу брата-близнеца. Брат вцепился поцелуем-укусом в губы шлюхи, будто хотел вырвать крик из его уст. Руки Хорна легли на ее плечи, и он ритмично-резко вбивался в плоть молодого гнома, которого крепко держала Харт. Она легко удерживала корчившееся тело руками. Скользнув ладонью вниз, гномка прижала ладонь к животу уже воющего на одной ноте шлюхе... и почувствовала, как ходит под кожей ствол Хорна. И это обдало таким жаром, что внутри что-то рухнуло раскаленным комком вниз разлившись кипятком меж ног.
Брат до крови кусал губы беловолосого, а затем с рыком навалился в последний раз... и сыто выдохнув, вышел из истерзанного тела.
– Влажная... хорошая сучка, - хрипло выдохнул он.
– Заканчивай с ним...
Харт, не теряя времени, легко приподняла шлюху, снимая с игрушки и задохнулась, отметив, как кровь медленно стекает по деревянному стволу вниз. Глаза ее полыхнули огнем, и она, толкнув беловолосого на пол, меж своих ног, крепко держа его за волосы, спустила штаны и прижала шлюху к своим влажным, истекающим смазкой складкам.
– Лижи, тварь, лижи... язычком, тварь!
Но истерзанный, измученный беловолосый, кажется, уже ничего не соображал. Но Харт и не были нужны его старания. Она всего раз повела бедрами, потершись о лицо шлюхи, и её прошила насквозь волна удовольствия...
Сорванно дыша, Харт оттолкнула от себя беловолосого, и тот повалился на пол, скорчившись в комок.
– Надеюсь, Фундин нас еще им порадует, - хрипло сказала гномка, оправляя одежду.