Кристальный пик
Шрифт:
— Солярис, что-то случилось?
— Уходим, — сказал он коротко и дернул меня за рукав так резко, что я перевернула миску с остатками риса на землю. Другие посетители лениво повернулись на шум.
— Чего? Уже? — Кочевник разочарованно застонал, будто не успел к этому моменту выпить почти целую бочку вина в одного. При этом язык его даже не заплетался, а руки крепко держали тарелку, которую он жадно вылизывал, на наевшись. — Я еще даже не подрался ни с кем! Шлялись по этому вашему рынку только, а ты все причитал, этого не бей, того не бей...
— Солярис, — Я сжала его руку, заставляя замедлить шаг: уже спустя минуту мы неслись по базару, забыв на столе мешок со всем купленным, и я спотыкалась, едва
Он не ответил, да это было уже и не нужно. Раздался бой городских колоколов, и та самая молочная башня, от которой мы стремительно удалялись, посыпалась на куски, разрушенная снарядом катапульт.
Смолкла музыка и песни, мелодия уда увязла в криках людей и детском плаче. Уличные повара и подавальщики бросились в россыпную, торговцы принялись судорожно сметать со своих прилавков все ценное, и мимо промчался отряд хирда с щитами и копьями наперевес. Мы трое едва не потеряли друг друга в закипевшей вокруг суматохе, но Кочевник схватил меня за шкирку и выволок из столпотворения, когда я уже начала задыхаться и падать, задавленная обезумившим потоком людей. Руки судорожно прижимали к груди сумку с золотыми масками, а сверху сыпались молочно-белые камни, и несколько человек раздавило у меня на глазах. Трехлетний малыш истошно плакал, ковыряя пальчиками обломки, из-под которых торчала неподвижная женская рука. Брызги крови и песок осели на новой одежде и кремовом платке, в который я уткнулась носом, сдерживая кашель и тошноту, пока Солярис тащил меня окольными путями обратно к замку, а Кочевник расталкивал людей, чтобы нас снова не зажали в тиски и не сбили с ног. В воздухе запахло железом и огнем.
— Вы целы?! Целы? Сильва'ши старши! Я уже хотела лететь за вами. Там такое происходит! Воташа'на! Война! — затараторила Мелихор, путая общий язык с драконьим от волнения, и спикировала на нас с подоконника, едва мы втроем миновали три моста, идущие через три кольцевых реки вокруг замка, и оказались внутри белокаменных стен.
Ворота закрылись за нашими спинами, отделив от хаоса и боли, которыми стремительно полнилась Амрита, а руки Мелихор принялись заботливо оттирать лицо Сола от грязи, заодно проверяя на наличие ран. Щеки его покрывал толстый слой пыли, волосы посерели от сажи, и хафтан, только-только подаренный Ясу, превратился в лохмотья, замасленный и порванный в толпе теми, кто тоже пытался спастись из давки и хватался за всех подряд.
Пытаясь отдышаться, я сделала несколько шагов по прохладному коридору и привалилась спиной к белокаменной стене, вибрирующей от ударов катапульт снаружи. Самобытный город, разбитый на краю пустыни, закаленный испепеляющим солнцем и прошлым, было почти невозможно взять измором, но вот разрушить... Отец рассказывал, что большая часть его осадных орудий утонула в песке, когда он покорял Ши, но вот орудия Немайна явно уцелели. За окнами все еще слышался бой колоколов, грохот обвалов и крики, и откуда-то неумолимо тянуло гарью — кажется, горели шатры базара.
Так вот, значит, как выглядит война. Вот, каково это, когда она приходит в твой дом. Если бы существовал хоть один способ положить этому конец прямо сейчас... Если бы можно было предотвратить все это, защитить людей и заставить врагов пожалеть о содеянном, как тогда в Свадебной Роще... «Нет, не думай об этом!», — тут же одернула я себя, — «Ты не хочешь возвращения Селена. Уж лучше война, чем прожорливая пустота. Мы сами справимся. Всегда справлялись».
Я стянула потемневший кремовый платок с головы, выпуская на свободу растрепанные красно-золотые волосы, и снова проверила, на месте ли золотые маски богов.
— Драгоценная госпожа!
Я не сразу расслышала голос Ясу за звоном фальшард ее хускарлов, марширующих строем через весь замок. Она возглавляла их, но остановилась, завидев нас четверых под мозайчитым куполом главного зала. Расположенный прямо у входа в замок, он напоминал раскрытый цветок лотоса, соединяя в себе девять коридоров, как лепестки. Все они вели в девять разных палат. Снаружи замок Амриты сильно уступал в размерах замку Столицы или Луга, похожий на прямоугольный ларец с маленькими остроконечными башенками вместо дымоходов, но внутри оказывался таким просторным, что здесь гуляло эхо, словно по пещере. Он даже умудрялся вмещать в себя всех родственников Ясу, которых, как она заверяла, насчитывалось у нее порядка ста восьмидесяти. Когда мы покидали замок, в каждом углу пахло благовониями и суетились слуги с подносами засахаренных фруктов, но сейчас вся жизнь в нем замерла, и даже в лютую жару месяца зверя стало холодно, как в месяц воя накануне зимнего Эсбата.
В этот раз облачение Ясу было сплошь закрытым, выражая ее серьезность и готовность биться до конца. Все тело от шеи до кончиков пальцев покрывали пластины из черного металла, из-за чего казалось, будто она сама сделана из железа. Только вокруг талии Ясу тянулся отрез оранжевого шелка, как насмешка над войной — роскошь и смерть. За правым плечом, на ремнях, висело знакомое копье, а за левым — лук и колчан, набитый стрелами с желтым оперением. Такие же перья колыхались и в волосах Ясу, длинных спереди и коротких сзади. Чтобы те не лезли в глаза, их сдерживал золотой обруч с рунической резьбой, опоясывающий голову на уровне висков, и по бокам его звенели золотые монеты-талисманы, нанизанные на цепь.
— Немайн здесь, — сообщила Ясу, как приговор. — Вы должны немедленно улетать, госпожа.
— Ты ведь говорила, Немайн только на середине Золотой Пустоши...
— Сейд, — напомнила Ясу, скривившись. От этого слова во рту действительно становилось кисло. — Они либо поймали стрижей и подменили письма, либо использовали нечто, что я не понимаю и не хочу понимать. Главное, что часть их войска уже у ворот. Другая часть обходит город с юга. У них баллисты и катапульты. Не удивлюсь, если они знают и о том, что вы здесь, госпожа. Не будет королевы — не будет войны. Потому прошу: улетайте, не медля!
Ясу выпрямилась, заставляя выпрямиться и меня, несмотря на слабость в подгибающихся ногах. Велев Кочевнику, все еще отплевывающемуся от песчаной пыли, не отставать, она повела нас всех к проходу в конце одного из девяти коридоров. Если в замке Дейрдре под потолком висели зеркала, дабы рассеять свет и сделать помещения светлее, то в Амрите наоборот старались все и всюду затемнить, чтобы хоть где-то можно было укрыться от солнечных лучей. Потому окна здесь были узкими и короткими, в проходах реяли шторы, а самые важные места вроде тронного или Медового зала располагались в глубине, там, где свет отсутствовал вовсе. В самом центре замка располагалась и самая высокая башня, на вершину которой вела винтовая лестница, тянущаяся вверх бесконечно долго и высоко. Даже запрокинув голову между ее пролетами, я не могла увидеть, где именно она кончается.
— По этой лестнице вы поднимитесь на Пик Амрита, — объяснила Ясу. — Летите так быстро и так высоко, как только можете. Баллисты не должны вас достать.
— А что же ты делать будешь? — спросила Мелихор наивно, и я поджала губы, ведь уже знала, каким будет ее ответ.
— А я останусь здесь. Мой долг, как ярлксоны, защищать свой туат. Это ведь очевидно, что я не брошу его на произвол судьбы.
— Очевидно то, что ты умрешь, — произнесла Мелихор без обиняков, шмыгнув носом. Судя по всему, Ясу успела понравиться ей — скорее всего, потому что подарила тот шелковый наряд с золотыми цепочками и еще пару таких же, сумка с которыми уже висела у нее на плече. — Люди ведь слабые. Вы вечно умираете на войнах.