Кризис империи
Шрифт:
– Благодарю, - произнес Фоллард.
– Отключите нас.
Он повернулся к Бертингасу, который все еще стоял в обнимку с Морой, уставившись на экран.
– Ты мог бы и оставить того офицера в живых, - сказал ему Фоллард.
– У нас было бы больше шансов выудить что-нибудь полезное из него.
– Прости. Он также имел больше шансов прикончить меня.
– Так что это за информация, Тэд?
– Что Хайкен Мару использует свою крепость на острове Батавия для вооружения торговых судов. Создают себе большой флот, быстро и дешево. Это делает их равными если не по мастерству и боеспособности, то хотя бы по численности Космическому флоту. Чора Маас рассказал нам об этом примерно десять дней назад, но я не знал точно, кому следует это сообщить. Похоже, я ждал слишком долго… Мне очень жаль, Мора.
– Кто такой Чора Маас?
– спросил Фоллард.
– Один из моих контактеров среди инопланетян - цернианин, рекомендованный в качестве источника рекрутов для сил самообороны, которые мы создаем для защиты систем коммуникаций Скопления.
– Кем рекомендованный?
– Селвином Прейзом.
– Тогда, наверное, у тебя были причины колебаться?
– Наверное. И все-таки если бы я сказал тебе или Туэйту…
– Откуда ты знаешь, что он лоялен?
– вмешалась Мора, и Фоллард не стал ее обрывать.
– Ну, я не знаю. Но…
Костюшко повернулась к Туэйту и начала сверлить его взглядом.
– Что вы сделали, капитан первого ранга, что конкретно сделали за последние дни, чтобы Скопление Аврора сохранило верность Пакту? И что вы собираетесь сделать?
– Ну, с теми силами, что у меня есть, - пролепетал он, - один средних размеров эсминец сомнительной боеготовности, только что вернувшийся из длительного патрулирования, да еще два таких же эсминца, связь с которыми сейчас отсутствует, корабельная шлюпка да горстка морских пехотинцев, которые склонны дезертировать со своих боевых постов - ну, я просто не уверен, что именно я могу тут сделать.
Бертингас пристально смотрел на капитана первого ранга.
– Разумеется, ты знаешь это, Террел. Всегда существует то, что любой из нас может сделать…
– Инспектор!
– прервал их интерком на столе у Фолларда.
– Один из пленников только что скончался. Двое других тоже умирают, и они…
– Нет, только не это!
– Именно это! Тело только что умершего каким-то образом передает радиосигналы на четырех частотах, которые мы смогли запеленговать, и возможно, запеленговать остальные мы просто не успели… Служба наблюдения докладывает, что они засекли аэрокар, который идет на небольшой высоте, у него нет передатчика опознавательных сигналов, он не отвечает на наши запросы. Что мне следует?..
Прежде чем голос из интеркома закончил фразу, Фоллард как кошка прыгнул на стол и одной рукой схватил черный ящик, другой выхватил из кармана брюк ключ. Когда он спрыгнул со стола на пол, все, кто был в комнате, услышали доносящийся снаружи визг пикирующей машины. Халан Фоллард подцепил пальцем сетку и надавил на красную кнопку.
Протяжный звук ударил по барабанным перепонкам - гораздо сильнее, чем должен был ударить, по мнению Фолларда. Сейчас он слышал этот звук изнутри коллапсирующего поля.
17. ТАДЕУШ БЕРТИНГАС: ОТЧАЯННЫЙ ЗАМЫСЕЛ
Любой, кто хоть раз совершал путешествия за пределы своей планетной системы, моментально узнает ощущение нуль-перехода. Когда физические размеры тела во время инверсионного коллапса уменьшаются до некой определенной величины, центральная нервная система мгновенно на это реагирует. Во время межзвездного прыжка - и это было доказано, хотя выводы ученых кое-кто и оспаривал - человек какой-то момент находится в состоянии клинической смерти.
Это чувство было знакомо Бертингасу, хотя он испытывал его только в противоперегрузочной сетке на борту корабля. Он никогда не совершал гиперпространственных переходов стоя и никогда не совершал их внутри здания. В результате он с размаху уселся на пол. В следующую секунду Мора Костюшко вышибла из него дух, приземлившись прямо ему на живот.
Здание штаб-квартиры Кона Татцу тряслось и ходило ходуном. На лицо Бертингаса сыпались с потолка струйки гипсовой пыли. В одном углу кабинета часть лепнины - резная цветочная гирлянда и поддерживающий ее гипсовый ангел - рухнула на пол. Экран головизора на стене раскололся, и посыпались искры.
Гиблис явно перепугался: он рычал и щелкал зубами.
– Что это было?
– спросил Бертингас.
– Землетрясение?
Пэтти Фиркин, которая тоже упала на пол, села и замотала головой.
– Мы прыгнули! Ей-богу, мы прыгнули!
– с восторгом сказала она.
– Куда это?
– Недалеко, - ответил Фоллард, который сидел за столом.
– Примерно на пятнадцать километров вверх по долине. Всего-то.
– Это еще зачем?
– спросил Бертингас.
Он снял с себя Мору и положил ее на пол, но все-таки продолжал обнимать ее одной рукой - чтобы та чувствовала его поддержку и защиту.
– Боюсь, это секретная… - начал было Фоллард.
– Клянусь искалеченной Кали!
– заорал на него Бертингас.
– Мы оставили яму шириной девяносто метров в самом центре Мейербера. Даже этот болван Регис Салли поймет, что случилось. Так что нечего темнить и напускать секретность. Давай выкладывай: зачем ты это сделал?
– В последнем рапорте службы наблюдения говорилось о неопознанном аэрокаре, который приближался к зданию. Наши аналитики предположили, что эта машина могла преодолеть систему защиты и доставить к зданию атомную бомбу.
– Она что, взорвалась?
– Не знаю, я успел добраться до выключателя, и здание провалилось в гиперпространственную дыру еще до взрыва… Черт, я запутался! Откуда мне знать, взорвалась эта бомба или нет?
Двустворчатые двери кабинета с грохотом распахнулись, и на пороге появились трое охранников Кона Татцу, вооруженные пульсаторами.
– У вас все в порядке, сэр?
– спросил один из них, старший по званию.
– Травм нет, легкие ушибы. Ничего серьезного.