Кроме нас – никто
Шрифт:
Тем не менее опыт показывал, что в неподготовленных операциях все, как правило, идет не хуже, чем в подготовленных. Но это исключительно за счет мобилизации внутренних резервов. Сами офицеры концентрируются на точном выполнении задания больше, чем там, где все просчитано. И получается, что одно заменяет другое.
На случай непредвиденной ситуации Солоухин выставил в тылах группу капитана Топоркова.
А оставшиеся спецназовцы заняли долину и быстро провели минирование. Причем расположили по ходу движения колонны сначала мины с дистанционными взрывателями и только в самом конце, там, где колонну необходимо остановить, мины с взрывателями
Пока производилось минирование, сам майор Солоухин тщательно, как это делал всегда, обследовал близлежащие скалы. Для устройства засады годилась, в принципе, любая из скал, нависающих над дорогой. Но помимо удобства обстрела майор Солоухин интересовался и возможностью отхода. Ему не давала покоя мысль о том, что к душманам может подойти сильное подкрепление. Настолько сильное, что верхняя позиция может из выгодной превратиться в ловушку, если у бойцов не будет возможности отступить. Саму засаду сажать слишком высоко нет смысла. Огонь по колонне «духов» должен быть кинжальным, то есть наноситься с максимально короткой дистанции. Но в этом случае подмога бандитам, если она будет иметь численную достаточность, может зайти сама сверху и оттуда атаковать спецназ. Вот потому и необходимо было просчитать все пути отхода.
Исходя из этих соображений, Солоухин отверг расположение позиций на самых удобных внешне скалах, предпочитая такие, что обеспечивали группам безопасность и давали возможность оперативно соединиться в момент необходимости. Минеры закончили свою страшную работу. Группы заняли отведенные позиции быстро. Осталось только ждать. Но днем ожидание не тянется так нудно, как это бывает ночью. Днем и обзор хороший, и понимание ситуации лучшее. Потому можно и поговорить на посту.
Ждать, впрочем, пришлось гораздо меньше, чем думал Солоухин. Банда передвигалась быстро. Вскоре из-за дальнего поворота дороги донеслось несколько взрывов мин – десантники вышли в пределы видимости «духов» и начали обстрел. Самого поющего полета мины разобрать было невозможно, расстояние не позволяло. Но разрывы вовремя предупредили, что операция началась. А еще через полчаса из-за поворота появилась торопливо пылящая пешая колонна.
– Савельев! Выходи на связь…
Младший сержант развернул свою «стопятку» в норе под скалой, на которой устроился майор. Прут антенны выставил поверху. Через минуту радист сообщил:
– Товарищ майор, они вышли в тылы. Начали минометный обстрел. Душманы оставили в прикрытие два десятка бойцов. Еще два десятка встали чуть дальше, чтобы прикрывать отступление первых. Остальные отступают колонной.
– Отстучи им, что колонну мы видим. Пусть быстрее поджимают…
Рация тонко запищала.
– Они выступают в активное преследование, товарищ майор, – доложил младший сержант через минуту.
Колонна приближалась, впрочем, не сильно торопясь. В бинокль хорошо было видно, как «духи» часто оглядываются, словно ожидают чего-то или кого-то. Но поворот не позволял основной колонне рассмотреть, что происходит с оставленным заслоном.
– Мозоли у них у всех, что ли… – проворчал Солоухин. – Могли бы ноги побыстрее передвигать… Мы ждать устали…
Треск автоматов вдали оказался едва слышным. И этот треск перекрывался разрывами мин. Десантура перетащила свои минометы ближе, и теперь уже по ущелью проползал устрашающий вой, предшествующий каждому разрыву.
Но колонну душманов это не подогнало. Напротив, они словно бы даже медленнее пошли. Майор Солоухин не отрывал глаз от бинокля.
– Вот же, шайтан ему в глотку… – понял вдруг майор. – Вестовой!
На скалу сразу же поднялся солдат, сидящий рядом с радистом.
– Гони к капитану Топоркову. Скажи, вскоре кто-то должен пройти с той стороны. Пусть пропустит к нам и сам выступает поверху вдогонку. Себя пусть не обнаруживает. Быстро! Туда и обратно!.. Расскажешь, как там…
Вестовой не сошел, а слетел со скалы…
Тем временем стрельба в дальнем конце ущелья стала стремительно смещаться в сторону засады. Ближе стали ложиться и мины. Должно быть, минометчики подавили первый заслон, не позволив ему надолго задержать продвижение. Поняли это и душманы. Майор Солоухин хорошо видел, что по колонне прошла волна волнения. Бинокль, конечно же, не позволяет слышать, но там явно обсуждали происходящее за спиной. Тот, который показался Солоухину командиром, вытащил из кармана трубку переговорного устройства. Вот когда не хватило в отряде снайпера разведчиков ефрейтора Щеткина! У десантуры есть в составе два снайпера, но десантникам основная колонна пока не видна. Десантники, судя по регулярным взрывам мин, заканчивают подавление второй линии прикрытия. Надо полагать, снайперы не хуже минометчиков набирают в свой актив очки. Но если у душманов есть связь, значит, майор Солоухин не ошибся, по поведению колонны догадавшись, что подкрепление вот-вот прибудет. Скорее всего, можно и самому подкрепление запрашивать…
– Радист!
Младший сержант Савельев, как всегда, через секунду оказался рядом.
– Со штабом связь есть?
– Основная и резервная волны, товарищ майор… Связь стабильная…
– Сообщи, что «духи» ждут подкрепления. Я запрашиваю пару звеньев «шмелей». Что скажут?
– Понял, товарищ майор…
Но удаляющихся шагов Солоухин не услышал. И потому обернулся. Младший сержант стоял, оторопело глядя в небо.
– Что ты? – майор проследил в направлении взгляда радиста.
В стороне, задевая часть долины, собиралась небольшая, но темная, отличающаяся от редких и жидких облаков тучка. Очень похожая на глаз… Не на тот, что был в первый раз, и не настолько похожая, но все же… Именно на нее смотрел младший сержант, и во взгляде его был откровенный страх, который Солоухин сразу заметил и сразу понял, что будет, если сержант начнет рассказывать об этом другим солдатам.
– Что ты, я спрашиваю?!.
– Тучка… «Око Мураки»…
Теперь Солоухин посмотрел на небо еще раз и пристальнее.
– Какое «око»… Что тебе со страху мерещится… Иди на связь! Нет там никакого «ока»…
Через минуту за склоном скалы уже пищала рация…
14
Полковник Раух, исполняя обязанности командира соединения, сам прибыл на аэродром встречать вертолет с прибывающим взводом Семарглова. Радисты еще в штабе доложили ему, что ситуация создалась чрезвычайная – старший лейтенант Вадимиров ведет вертолет сам. Взлететь и долететь старший лейтенант, как сообщил диспетчеру, с трудом, но сумел, однако совершать посадку, то есть выполнить технически сложный маневр, он не умеет и не знает, как это делается. Первый пилот убит, второй пилот ранен, находится в кабине, но периодически теряет сознание, и надеяться на него невозможно.