Крот из Лэнгли
Шрифт:
Танкер назывался «Сахалин». Ржавый, в плохом состоянии, он наверняка не был гордостью советского торгового флота. Несколько моряков дышали воздухом на его палубе. Малко не мог опомниться. Ни самолеты Аэрофлота, ни Кубана де Авиасьон не имели доступа в Санто-Доминго. Ему с трудом верилось, что Советский Союз поставляет нефть так далеко.
Он вернулся к мосту, спрашивая себя, не напал ли он на верный след.
Генри Фермон выглядел еще более мрачным, чем обычно, сидя в своем кабинете, обшитом темными панелями.
— Я
— Это прекрасно, — сказал Малко не очень убежденно. — Кажется, у меня появилась одна идея. В порту стоит советский танкер. Я хотел бы знать, откуда он, куда направляется и когда уходит...
— Советский! — подскочил американец. — Вы уверены, что не ошиблись? Мне известно, что они собираются дать разрешение на несколько рейсов авиакомпании Кубана, но...
— Я ясно видел. Вы можете это проверить?
— Разумеется.
— Это еще не все, — сказал Малко. — Я почти уверен, что Пол Крамер спрятан па вилле дочки полковника Гомеса, который и является его «покровителем» во всей этой операции.
Он вкратце изложил свои сведения начальнику представительства, мрачневшему все больше и больше.
— Все трудности у нас впереди, — заметил он. — Гомес богат и влиятелен. Официально у нас против него ничего нет. Только Национальный департамент безопасности мог бы что-то предпринять.
— Ваш друг, Диего Гарсиа? Тот, которого я видел сегодня утром?
— Да.
— Позвоните ему и предупредите о моем посещении, — сказал Малко. — Если их не расшевелить, Пол Крамер запросто ускользнет от нас.
На этот раз полицейский в серой форме бросился открывать Малко двери, как только тот остановился перед зданием Национального департамента безопасности. Полковник Диего Гарсиа ждал его в дверях своего кабинета. Он взял его руку в свои.
— Con mucho gusto, senor Linge [40] . Очень рад снова видеть вас.
40
Очень приятно, сеньор Линге (исп.).
Когда он улыбался, его глаза исчезали в складках морщинистой кожи. Они уселись в глубоких кожаных креслах, и им принесли две чашки кофе.
— Мое расследование продвигается, — сообщил Малко. — Мне кажется, я знаю, где прячется Пол Крамер и кто ему покровительствует.
Лицо полковника Гарсиа осветила восхищенная улыбка.
— Я сейчас же пошлю своих лучших разведчиков по этому следу... О ком идет речь?
— О полковнике Гомесе.
Радость офицера сразу померкла.
— О полковнике Рикардо Гомесе!.. — горестно повторил он. — О Герое Революции!
Вместо Революции состоялось убийство Рафаэля Трухильо и высадка американских морских пехотинцев. Рикардо Гомес, очевидно, носил им пиво... Малко гнул свое.
— Именно. Я уверен, что он замешан в этом деле.
Его собеседник задумчиво покачал головой и очень серьезно произнес:
— Это совершенно невозможно, сеньор, вас неправильно информировали. Полковник Гомес — один из самых честных офицеров доминиканской армии. Президент Балагер о нем очень высокого мнения.
В восемьдесят три года можно ошибаться... Малко объяснил полковнику Гарсиа ход расследования и его результаты. Полковник нервно поглаживал рукоятку слоновой кости у своего «кольта-45». Он, несомненно, предпочел бы находиться где-нибудь в другом месте.
Малко решительно заключил:
— Я убежден, что Пол Крамер находится на авенида Лас Палмас, у Маргариты Гомес. Мои люди следят за виллой, но я считаю необходимым, чтобы вы тоже подключились к этому делу. К тому же, сеньор Генри Фермой направит вам официальную просьбу.
— Это, конечно, какое-то недоразумение, — защищался полковник Гарсиа. — Маргарита очень пылкая натура, возможно, ее втянул в это дело жених, но полковник Гомес, конечно, не в курсе.
— Неважно, — сказал Малко. — Нужно только помешать Полу Крамеру покинуть территорию Санто-Доминго и добраться до какой-нибудь коммунистической страны...
При слове «коммунистическая» у полковника появилась гримаса отвращения.
— Вы знаете, что мы не любим эту публику, — сказал он. — Впрочем, я с гордостью могу сказать, что таких в Санто-Доминго нет... За исключением, может быть, нескольких человек.
— А сандинисты?
— Они уже были здесь, до революции в Никарагуа. Мы их оставили, но они под пристальным наблюдением.
— Мне говорили, что среди них есть кубинцы.
Полковник Гарсиа нахмурился.
— Только один, сеньор, всего один. Кажется, какой-то капитан, принявший никарагуанское гражданство. Он очень тихий и не привлекает к себе внимания.
— Хорошо, — сказал Малко, — а пока я рассчитываю на вас.
Выражение искреннего отчаяния появилось на хитром лице доминиканского офицера.
— Сеньор Линге, — сказал он, — я отдам жизнь, чтобы помочь вам, но у нас очень мало бензина для поездок, и большая часть моих машин в ремонте. Тем не менее, я сделаю все, что будет в моих силах.
— Сколько? Какая вам нужна сумма? — холодно спросил Малко.
Соблазненный таким реалистичным подходом, полковник Гарсиа скромно улыбнулся.
— О сеньор, я, право, не знаю. Решайте сами.
Он стыдливо отвернулся, пока Малко отсчитывал купюры по сто долларов, затем взял протянутую ему пачку, даже не пересчитывая деньги, и спрятал с ловкостью фокусника.
— Сеньор Линге, — произнес он с пафосом, — я сейчас же прикажу, чтобы за этой виллой следили денно и нощно. Но я считаю, что вас ввели в заблуждение.
Малко, знаток всех тайников человеческой души, тут же добавил:
— Полковник, я передам для вас и ваших людей вознаграждение в пять тысяч долларов, если Крамера поймают.