Кровь и Клятва
Шрифт:
Тай.
Он падает на одно колено. А рядом с ним…
— Тай!
Маг запрокидывает голову и натужно кричит, выкручивая кисть руки, направленную в сторону чудовища. Того отбрасывает назад в водовороте волн. Когда Тай опускает голову и смотрит на меня, я вижу струйку крови у носа.
— Беги, Ния… — выдыхает он.
— Но как же…
— Беги! — не крик, а рычание.
Я глотаю слёзы, поднимаюсь и бегу. Выше, и ещё выше по подъёму. Я выбиваюсь из сил, стираю пальцы в кровь о камни, расшибаю колени, но карабкаюсь дальше и дальше.
И только на самом верху я позволяю себе обернуться, чтобы увидеть Тая на прежнем месте в прежней позе. Мне кажется, что я слышу его облечённый выдох.
А затем вода бурлящей и мощной волной смыкается над ним…
— Нет! Тай!
Из груди рвутся рыдания, я бросаюсь к воде и прошу стихию дать мне понять, что он жив. Пожалуйста! Он не должен погибнуть из-за меня!
— Тай!
Я отпрыгиваю назад и заваливаюсь на спину, когда вода разбивается брызгами недалеко от меня. Сажусь тут же, и на камни рядом со мной шумно приземляется Тай. Он кашляет и заваливается набок. Но я успеваю броситься к нему и не дать упасть. Обнимаю со всей силой и вновь захлёбываюсь рыданиями.
— Тай…
— Что нам… какие-то… тясячезубы, а? — тяжело дышит он, прижавшись губами к моим волосам. Голос слабый и тихий. И я жмусь к нему сильнее.
— Прости меня…
— Всё позади, — выдыхает он. — Мы живы.
Я отстраняюсь, чтобы вглядеться в дорогое сердцу лицо, обхватываю дрожащими руками широкие скулы и, глотая остатки слёз, прижимаюсь своим лбом к его. Повторяю порывисто:
— Живы…
А затем, сама, не ведая то, что творю, покрываю его лицо короткими поцелуями. До тех пор, пока Тай не обхватывает мой затылок пальцами и не прижимается своими губами к моим. Другая его рука обвивает мою талию и притягивает меня ближе. Поцелуй выходит крепким, но недостаточно долгим. И со вкусом крови…
— Тай… — обеспокоенно выдыхаю я.
— Я в порядке. Буду. Дай мне пару мгновений.
Я позволяю ему лечь набок, подкладываю под голову свою сумку и осматриваюсь.
Каменистый берег утопает в непроходимой чаще леса. За верхушками деревьев прячется солнце, едва дотрагиваясь своим светом до темнеющего неба. В груди нарастают чувство тревоги и желание бросится отсюда вон.
Стараясь не зацикливаться на непонятых ощущениях, я достаю из сумки слегка промокшую карту и осторожно разворачиваю её. Мы совсем недалеко от эльфов. Но вряд ли доберёмся до них до наступления ночи в таком состоянии. Тайлосу нужен отдых, и нам обоим не мешало бы обработать раны — многострадальную ладонь жжёт от боли, да и в целом, я чувствую себя разбитой.
Я киваю, склоняюсь над Тайлосом и помогаю ему подняться на ноги:
— Вот так. Нужно уйти с открытой местности.
И когда мы делаем первые шаги к лесу, из-за деревьев появляются… эльфы. Во главе с Витаньей.
— Вот так встреча, — тихо усмехается Тай.
Всего их четверо, и только на лице эльфийки играет доброжелательная улыбка — мужчины же выглядят высокомерно и настороженно.
Я впервые вижу эльфов-мужчин: высокие и стройные, они отличаются от женщин лишь шириной плеч и грубостью черт лица, словно они высечены из гладкого камня. Их волосы и уши так же длины и остры, как и у эльфиек.
— Рада нашей новой встрече, Эания и Тайлос, — останавливается напротив нас Витанья. — Мне очень жаль, что вам пришлось справляться самим, но боюсь, никто не вправе перечить видениям.
Я сглатываю сухость, думая о недавнем поцелуе с Таем и о видениях с Эларом. Помнится, однажды я хотела пойти наперекор предсказаниям, и мне становится стыдно из-за того, что теперь я хочу этого сильнее, чем тогда.
— Мы уже привыкли справляться сами, благодарю, — сухо отвечает Тай эльфийке.
Она ему тепло улыбается:
— И всё же позвольте нам помочь вам теперь. — Витанья подходит ближе, касается пальцами наших плеч и объяснят: — Это необходимая мера предосторожности, и я очень надеюсь на ваше понимание.
Тай напрягается, когда эльфийка начинает бормотать какие-то незнакомые слова. Я тоже начинаю волноваться, когда понимаю то, что происходит. Витанья произносит заклинание.
И когда она заканчивает, я проваливаюсь в глубокий сон.
Просыпаюсь я в удобной и мягкой кровати. Лицо холодит какое-то снадобье, на руках и коленях ощущается тугость повязок, а поверх тела — невесомое покрывало. Я открываю глаза и вижу, как на деревянных стенах и потолке играют языки огня. Сердце пронзает тревога.
Тай.
— Вот. — Перед глазами появляется Витанья и протягивает мне кусок влажной тряпицы. — Можешь стереть с лица снадобье. Когда закончишь — поешь.
Я беру ткань, сажусь и вглядываюсь в квадратное окошечко без стекла сбоку от узкой кровати: за ним видно лишь кромешную тьму, но снизу угадывается свет многочисленных огней, словно небольшая комната находится на высоте.
— Мы в столице? В столице эльфов?
— Настоящая столица эльфов пала одной из первых много лет назад, Эания, — с грустью улыбается Витанья. — Мы находимся в месте, которое её заменяет. И в котором живут потомки некогда великой расы. Мы зовём его Ущельем Надежды. Вот, выпей.
Я откладываю испачканную снадобьем тряпицу, перехватываю из рук женщины чашку и узнаю вкус напитка в ней — восстанавливающее зелье, которым Витанья отпаивала меня при первой встрече.
Выдыхаю и спрашиваю:
— Витанья, что с Тайлосом? Где он?
— Ему требуется чуть больше времени для полного восстановления, чем тебе, но не переживай — с ним всё хорошо.
Тревога за Мага утихает, но не исчезает полностью. Я некоторое время наблюдаю за языками пламени, горящими в глубокой каменной чаще без углей и дров, а затем спрашиваю:
— Зачем я здесь, Витанья?
— О, не сомневайся — то, что ты здесь, очень важно для нашего народа, — заверяет меня женщина. — Но поговорим мы об этом утром, с Советом Пяти. А сейчас просто отдохни с тяжёлой дороги, хорошо? — Витанья поднимается со сплетённого из веток стула за небольшим круглым столом, единственная ножка которого тоже вьётся из веток, и подходит к округлому выходу, закрытому сочно-зелёным вьюном: — Поешь. И проследи за тем, чтобы Тайлос тоже выпил укрепляющей отвар, когда сюда придёт. Он на столе.