Кровь и ложь
Шрифт:
В зрачках Джеба отразилось чувство вины.
— Хорошего вечера, Джеб.
Он посмотрел поверх моего плеча на парковку, желая убедиться, что я говорила правду и что я действительно собиралась поужинать с его сыном.
Я не очень грациозно забралась в машину Эвереста, так как платье сковывало мои движения.
— Не знала, что из чёрной кожи делают смирительные рубашки.
Эверест улыбнулся, и это была одна из тех его невероятных белозубых улыбок. На секунду я даже забыла, что это был один из самых
Я пристегнула ремень.
— Так кто была та девушка, с которой ты обменивался слюной в баре "У Трэйси"?
— Просто девушка.
— Та же самая, что была на музыкальном фестивале?
— Верно.
— И ты просто случайно её встретил?
Кончики его ушей покраснели.
— Она не из эскорта.
Я и не имела в виду, что он познакомился с ней через Сандру.
— Как её зовут?
Он мельком бросил на меня взгляд.
— Почему ты хочешь знать?
Его ответ огорошил меня.
— Потому что я твоя кузина, и мне интересна твоя жизнь. Но если ты не хочешь рассказывать...
— Её зовут Меган. Она первокурсница в Университете Колорадо.
Посмотрев в окно на залитую солнцем, обрамлённую соснами дорогу, я потёрла большим пальцем ремешок своей сумки.
— А как же Бекка?
— А что с ней?
— Что будет, если она очнется?
— Прошёл уже месяц, Несс.
— То есть ты сдался?
— Я не сдался, но я не собираюсь сидеть у её постели и ждать всю свою жизнь.
Я не была экспертом в отношениях, но отказаться от человека, которого ты любил, всего через месяц, казалось мне слишком поспешным.
— Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя виноватым, — сказала я, наконец.
— Я и не чувствую себя виноватым.
Его ответ был сухим, почти раздражённым.
Долгое время мы в тишине смотрели на полосу дороги, по которой ехали.
Когда мы заехали на территорию Сосновой стаи, которая была помечена кислой мочой и огорожена старым металлическим забором высотой почти в три метра, который охраняли два волка в человеческом обличии, я спросила:
— Как так вышло, что ты попросил помощи у Сосновой стаи?
Эверест опустил своё стекло и назвал охранникам наши имена. Человек махнул рукой, пропуская нас, и мы поехали по аллее, затемнённой кедрами, которая была украшена белыми надувными шариками.
— Потому что они ненавидели Хита.
Я задумалась над его словами.
— А что им с этого?
— Джулиан расскажет тебе.
— Почему ты не расскажешь?
— Потому что он сможет объяснить это лучше.
— Они хотят что-то взамен...
Эверест ударил руками о руль.
— Боже, Несс. Имей немного терпения, ладно?
Я рассердилась на то, что он был так раздражён. Он вёз меня в логово волков — в прямом смысле. Он, по
— Ты пойдёшь со мной?
— Нет... Моё присутствие там нежелательно.
— А моё присутствие не вызовет подозрений?
— Ты не боулдеровский волк. Ты имеешь полное право находиться здесь. И если кто-то будет возмущаться, скажи ему, что Джулиан заплатил за то, чтобы провести с тобой время. Он подтвердит.
Мне хотелось заорать, что я не была эскортницей, но я усмирила своё раздражение.
Он остановился на круглой площадке перед штабом Сосновой стаи. Здание было сделано из стекла и дерева и напоминало роскошный дом отдыха. Оно сильно превосходило простое серое каменное здание, где собиралась Боулдеровская стая. Но опять же, Боулдеровская стая часто использовала гостиницу и, вероятно, поэтому не тратила много денег на расширение штаба.
Привратник в белых перчатках открыл мне дверь.
— Ты потом заберёшь меня? — спросила я.
— Джулиан попросит кого-нибудь отвезти тебя домой.
— Разве ты не можешь забрать меня?
Я напоминала сейчас плаксивого ребёнка, но мне не нравилось быть на незнакомой территории.
Он вздохнул.
— Ладно. Позвони мне, когда будешь готова возвращаться.
— Спасибо, — я слабо улыбнулась ему. — Спасибо тебе за всё, Эверест.
Мне опять сдавило горло.
Не посмотрев на меня, он ответил.
— А для чего тогда семья?
Прижав к себе сумку, я развернулась и начала подниматься по широким каменным ступеням, усыпанным лепестками пионов. Я была похожа на заключённого, который шёл на казнь.
ГЛАВА 25
Я поискала информацию о Джулиане в интернете, чтобы узнать, как он выглядел и чем он любил заниматься. Он особо не скрывал свою жизнь, поэтому я накопала множество фотографий с ним в окружении членов "семьи". Я даже увидела на паре снимков моего любимого члена Сосновой стаи, Джастина Саммикса. Мне захотелось даже распечатать один из них, чтобы я могла потыкать булавками в его лицо и промежность. Женоненавистничество пробуждало во мне всё самое плохое.
Как назло, первым, кого я заметила, оказался Джастин. Возможно, я заметила его в первую очередь, потому что он был единственным, кого я знала. Другие лица были мне смутно знакомы, но горе и расстояние размыли воспоминания о них. Джастин толкнул локтем парня, с которым он стоял, и без стеснения указал на меня.
Девушка ненамного старше меня с копной курчавых светлых волос и накрашенными губами ярко-розового цвета, положила мне руку на предплечье.
Её ноздри раздулись.
— Прости, дорогуша, но мне кажется, ты ошиблась встречей. Ты насквозь пропахла боулдеровскими волками.