Кровь и ложь
Шрифт:
— Откуда ты вообще знаешь, кто это? — спросила я.
— Ты думаешь, мы не проводим свои собственные расследования? Смерть оборотня имеет отношение ко всем нам.
Его слова начали действовать мне на нервы.
— Почему я должна поверить тебе, что этот человек всё ещё жив? Насколько я понимаю, ты пытаешься спровоцировать меня, чтобы я пошла и убила невинного человека. Человека, чья смерть, вероятно, будет удобна Сосновой стае.
— Какая ты страстная натура.
— Отвечай на мой вопрос. Почему я должна тебе верить?
— По правде говоря, не должна.
— У меня нет стаи.
Он наклонил голову.
— Значит слухи о том, что ты соревнуешься за роль Альфы, неправда?
— Я больше не соревнуюсь. Мне больше неинтересно находиться в Боулдере.
Он сложил руки на широкой груди.
— Значит ты одинокий волк?
— Нет. Я уезжаю из Боулдера.
— Если ты не будешь перевоплощаться, твоя жизнь станет короче. Для твоего тела неестественно не меняться. Это как если бы у женщины не было менструации.
Его сравнение заставило меня сморщить нос.
Марго неожиданно встала рядом с нами, а Джулиан остался ещё немного попозировать. Она взяла своего жениха под руку, но потом отпустила его и начала поправлять белую ленту, которой был подвязан её короткий светлый хвостик.
— Нам надо вернуться к гостям, Робби.
Он поцеловал её и затем сказал мне:
— Наслаждайся вечером.
Рука об руку они вернулись в толпу, которая вышла через французские двери на мощеную террасу, где все эти лица и наряды слились в яркое, мерцающее облако.
Чья-то рука обхватила мой локоть.
— Они хотят сфотографировать нас. Не попозируешь со мной?
Я повернулась к Джулиану.
— Нет.
Он изучил выражение моего лица, а затем махнул рукой ассистентке фотографа, которая шла за ним. Женщина ретировалась.
— Мистер Мэтц, кто убил моего отца?
Джулиан слега тряхнул головой.
— Робби-Робби-Робби. Всегда суёт свой нос не в своё дело.
— Назовите мне его имя. Пожалуйста.
Я отчаянно нуждалась в правде.
Джулиан опустил подбородок.
— Если я не ошибаюсь, ты ужинала с ним несколько дней назад.
— Я ужинала с убийцей моего отца? — мой голос прозвучал очень громко, слишком громко. Он эхом отозвался у меня в ушах.
Губы Джулиана вытянулись, а лицо сделалось мрачным.
— Эйдан Майклз.
Все звуки, цвета, вкусы и запахи померкли, когда до меня дошло, о ком шла речь.
Я сидела за столом с убийцей своего отца. Я разговаривала с ним. Я взяла его деньги.
Я поднесла руку к шее, и у меня во рту образовалась горечь, которая начала душить меня. Я сжала зубы, а над моей верхней губой выступили капельки пота. Он обхватил меня рукой за талию, чтобы удержать на месте. Мир вокруг меня покачнулся, но затем мне удалось взять себя в руки.
— Мне жаль сообщать тебе эти ужасные новости, мисс Кларк.
Я оказалась такой глупой, и именно от этого у меня во рту появился горький привкус. Я думала, что моя стая недолюбливает меня, но если они не отомстили за моего отца, значит, их ненависть оказалась сильнее, чем я предполагала. Чувство омерзения запульсировало
— Дыши глубже. Твои глаза поменялись, — проинструктировал меня Джулиан.
Я начала вдыхать и выдыхать, и это простое действие заставило мои когти исчезнуть. Но не помогло мне подавить гнев.
— Хит вёл слишком много дел с Эйданом Майклзом, чтобы позволить себе убить его, — Джулиан наклонился ко мне, его дыхание с запахом виски обдало мне ухо. — Ты сделала большое одолжение этому миру, убив его.
Моё сердце превратилось в кусок льда.
— Эверест сказал, что вы можете мне помочь.
Впервые после того, как мой кузен сообщил мне, что я была убийцей, мне было всё равно.
Его глаза сделались удивлёнными, почти удовлетворёнными. Что бы ни думали про нас люди, оборотни старели точно так же, и, тем не менее, Джулиан выглядел древним, словно ему было больше сорока семи лет.
— Я хорошо знаком с частным детективом, которого нанял Лиам. Одно моё слово, и он уведёт расследование в другую сторону.
— И сколько мне будет стоить это "слово"?
— А ты не любишь ходить вокруг да около.
Я распрямила плечи, и кожаное платье натянулось на мне, точно вторая кожа.
— Сколько это будет мне стоить?
— Ты продолжишь играть в эту маленькую игру, которую организовали ваши старейшины.
Я резко отклонила голову назад.
— Я не хочу быть частью своей стаи.
— Ты не только станешь её частью. Ты будешь ей руководить.
— Я не хочу руководить кучкой придурков.
— Для чего тогда ты вступила в эту игру?
— Потому что я не хотела, чтобы очередной Колейн имел такую власть.
— А теперь ты передумала?
— Нет.
Его губы расплылись в коварной улыбке.
— Значит, ты продолжишь участвовать в этих глупых испытаниях, а я не только сделаю всё, чтобы обелить твоё имя, но и помогу тебе победить.
— Как и зачем?
— Не волнуйся пока о том, как я это сделаю. А касаемо того "зачем"... — Джулиан взял меня за локоть и повёл вверх по лужайке. — Я хочу мира между нашими стаями, и я думаю, что ты поможешь мне заключить этот мир. В тебе есть что-то невероятно особенное, и не только потому, что ты первая девушка за сто лет, которая родилась в стае. Хотя твой пол, пожалуй, добавляет мне уверенности в этом, — он остановил меня на первой ступеньке широкой каменной лестницы, ведущей на террасу. — Так мы договорились, мисс Кларк?
Его лесть и поддержка тешили моё эго, превращая его в опасное оружие.
— Боулдеровцы ненавидят вас. Они считают вас источником всех их бед.
— Я в этом даже не сомневаюсь, — его глаза сверкнули точно серебряные пули. — Но разве злой человек будет желать мира?
Я попыталась разглядеть волка, скрывающегося под загорелой плотью, пухлыми губами и светло-голубыми глазами, принадлежавшими Джулиану Мэтцу. Я чувствовала, что его волк был впечатляющим созданием.
— Я могу подсластить тебе жизнь и сказать, что у моих оборотней свои счёты с Эйданом. Как тебе это нравится?