Кровь и Пламя
Шрифт:
— Если Вы думаете, что я здесь, чтобы найти детей, увезти в холодную Москву, а там убить и съесть, то всё так, — он снова улыбнулся, глядя в глаза француженке, — Ведь все русские так всегда делают.
— Понимаете, Кристина, в нашей стране Круциатус и Авада Кедавра не являются чем-то запретным, — саркастически заметил Михаил, — Всё зависит от их применения. Сделал больно простому человеку? Тебя осудят по закону. Круциатил преступника и заговорщика? Сложная и уважаемая у тебя работа, друг! Насколько я понимаю, Вы
Кристина прожгла взглядом русского и вскинула голову. Одна прядь непослушно упала на лоб, так что пришлось её оттуда сдувать.
— Мадмуазель, Вы можете высказать претензию нашему общему знакомому, — Лисицын кивнул на Шваница, — Но на горе Броккен, у Михаил до сих пор находится коллега, которого оттуда надо забрать, а мне хотелось бы поговорить с самой Брунгильдой.
— Виктор, я… — Фавр де Поль не нашлась что ответить, настолько её переполняли эмоции, что она просто закрыла рот и махнула рукой.
— Так, на этом, как я понимаю, ритуальные танцы закончены? — Виктор насмешливо окинул взглядом собравшихся, — Пойдёмте.
Пятеро волшебников неспеша вышли из заброшенного деревянного дома на улицу, в ночной летний лес.
**
(18 августа)
— А зачем они это сделали? — Рудольф внимательно смотрел на Брунгильду, которая сидела напротив него и неспешно пила чай.
За окном тихо шелестела дальними деревьями ночь. На кухне было очень светло, хоть и неясно было, откуда доносится этот свет. Под потолком по-прежнему висели пучки с травами.
— Власть и деньги, — Брунгильда пожала плечами, — Всё в этом мире делается из-за них, был только один Тёмный Лорд, который делал всё из страха смерти, но мне его до сих пор жалко.
— Почему? — юноша перевёл взгляд на Марту, сидевшую рядом со своей бабушкой и внимательно слушающую разговор.
— Когда ты всю жизнь живёшь под страхом, то тот волей-неволей берёт вверх над тобой. И ты начинаешь делать всё, что он тебе говорит. Нет несчастнее того, кто утратил свою волю, — она с шумом отхлебнула чай и внимательно посмотрела на Рудольфа, — Волнуешься за своих?
— Да, — коротко кивнул тот.
— Ну, я ж говорю, придёт твой Михаил, всё расскажет, заберёт с собой.
— А за кого ты больше волнуешься? — хитро глядя на юношу, произнесла Марта.
— А можно я не буду отвечать на этот вопрос? — он фыркнул, откинулся на стуле и скрестил руки на груди, — Особенно маленькой девочке.
— Ну, ответь тогда старой бабушке, — Брунгильда также, как Марта, хитро прищурилась, — О чём ты больше всего волнуешься?
— Что сижу тут, как в сказке, а там какие-то турки взрывают мою работу! — всплеснул руками Рудольф.
— Ну, просто так я тебя не могла отпустить, ты уже заработал сотрясение от гиппогрифа, — на эту фразу женщины захихикала
— Мне достаточно того, что наш офис взорвали, а что если Ганс пострадал? И вот я тут сижу на стуле, а он лежит на больничной койке, и мы не можем увидеться? — в голосе юноши звучали неприкрытое волнение и обида, — А может и не только Ганс пострадал, — пробормотал он и встал из-за стола.
Книззл у противоположной стены поднял на него голову.
— Сегодня тут будет много гостей, — добро улыбнувшись, сказала Брунгильда, — Михаил твой заберёт тебя и всё расскажет.
— Бабушка, — произнесла Марта, глядя, как юноша подходит к широкому окну и упирается лбом в стекло, — А фройляйн Фавр де Поль тоже же придёт?
— Так сказал мне Виктор, — кивнула её бабушка, — Вроде бы она хочет тебя к дяде Валерию забрать.
— Ты думаешь, ей можно верить?
— Ну, ты раньше верила ей, — улыбнулась Брунгильда и чмокнула в макушку внучку, — Но сейчас она придёт и посмотрим.
Девочка кивнула и повернулась к Рудольфу, который отошёл от окна и вернулся к столу.
— Возьми свой чай и иди на улицу, — добродушно произнесла женщина, — Я же вижу, что ты маешься. Первым встретишь гостей.
— Да нет, просто может и правда тут лучше для меня, — он взял в руки кружку с травяным чаем и сделал глоток.
— А почему ты не волнуешься о своём молодом человеке? — произнесла с любопытством Брунгильда.
— Его не было в офисе, чего волноваться? — Рудольф пожал плечами.
— Расскажешь ему, что здесь видел и слышал?
Юноша отрицательно покачал головой:
— А зачем? Ему и не интересно будет. Ладно, пойду на улицу, — он улыбнулся и направился по коридору к выходу из дома.
— Бабушка, а всё точно будет хорошо? — внезапно произнесла, задумавшись Марта.
Брунгильда не успела ответить, как из прихожей донёсся вопль боли и ужаса.
***
(18 августа)
Пятеро волшебников шли по узкой лесной тропе, которая спускалась вниз по склону. Лунный свет заливал дорогу, так что никто даже не подумал достать фонари, видно было всё почти, как днём.
Виктор Шваниц шёл уверенно и достаточно бодро, видимо, он неоднократно уже пользовался этой дорогой. За ним шли Кристина и Энцо, успевая лишь озираться по сторонам, на темнеющий у тропы лес и на небольшой городок, раскинувшийся внизу под горой.
Позади, чуть отстав, шли русские: Михаил и Иван. Они не сильно смотрели по сторонам, погружённые в свои мысли, видимо поэтому они и шли медленней остальных.
— Виктор, а делегат от Берлина, она, получается, тоже была мракоборцем? — в один из моментов спросил Ламбер Шваница, тот притормозил и обернулся на высокого француза.