Кровь и туман

nastiel

– Виол, давай мне, – я сдаюсь и щёлкаю пальцами, подзывая Виолу.

Моё согласие возвращает праздничный дух, который из неё выбить едва удалось Кали.

В шапке ещё полно бумажек. Я для виду вожу рукой, перебирая их, вытаскиваю один. Разворачиваю. Читаю имя и ухмыляюсь.

Надо же . Из всех возможных участников именно она.

“Слава Р.”.

– Ну и кто там у тебя? – спрашивает Кали с издёвкой.

– Мамка твоя, – отвечает Андрей за меня.

Кали вскакивает.

– Обалдел?

С

той же скоростью, с которой Виола расцвела после моих слов, его лицо перекашивает ярость. Но Андрею хоть бы хны. Он и носом не ведёт, когда Кали дёргается ему навстречу, явно демонстрируя метафорически брошенную прямо в лицо дуэльную перчатку.

– Если драться собрались – вышли оба из гостиной, – строго требует Лена. – Мы пол-утра украшали её не для того, чтобы вы, два бугая, тут всё разнесли.

– Никто не собирается драться, будь спокойна, – отмахивается Андрей.

Но у Кали, похоже, другие планы.

Я замечаю это раньше других на несколько секунд. Меняется запах, меняется тяжесть давления, меняется атмосфера вокруг разъярённого защитника. Раньше, чем он рвётся совершить попытку разукрасить Андрею физиономию, в игру вступаю я, вырастая между Кали и его целью непроходимым препятствием.

– Ясно же сказали, – цежу я сквозь зубы. – Не здесь.

Кали дышит тяжело. Глаза бегают от меня к Андрею и обратно.

– Да пошли вы оба, – в итоге отрезает Кали.

Разворачивается на пятках и пулей вылетает прочь из помещения.

– Терпеть его не могу, – сообщает Андрей.

– Никто не может, – говорит Слава.

– Но он хороший защитник, – напоминает Полина. – В рейтинге стоит одним из первых.

– Только поэтому я его до сих пор и не грохнул, – продолжает Андрей. – А прецеденты были!

Замолкая, Андрей глядит на одну только Славу. Она, в свою очередь, ловит на себе его взгляд и неодобрительно качает головой.

– Обмен подарками как обычно устроим первого с утра, – объявляет Виола. – Так что сильно не пейте накануне. Я ещё хочу общую фотографию сделать!

Народ в гостиной переглядывается, но не спорит. Те, кто хорошо знают Виолу, в курсе, что нет смысла вступать с ней в спор, когда дело касается организации Нового года.

Больше, чем она, взбудоражен этим праздником всегда был только Саша. Даже обидно, что был … А ещё ему одному всегда удавалось удерживать энтузиазм Виолы в рамках.

– Сюда бы Сашу, – делюсь я с Леной. – Он знал, где у этой бензопилы, – быстро киваю на Виолу, – кнопка выключения.

– Это точно, – грустно соглашается Лена. – Жаль, что он ушёл.

И ведь правда ушёл. Не выгнали. Понял, что больше так не может.

Расставание с Клименой поставило на нём точку. Вопросом времени были его сборы и уход из штаба, и всё же когда это случилось, все

были удивлены и расстроены настолько, что даже не стали пытаться уговорить его остаться.

Хотелось просто, чтобы Саша наконец вернул себя, даже если вне стен организации, которой он отдал несколько лет своей жизни.

– Вань.

Ко мне ковыляет Слава. Что-то не так с тростью, и я подрываюсь с места, чтобы ей помочь.

– Порядок, – отвечает она.

Храбрится. Вся эта забота с чужих сторон убивает её, заставляет почувствовать себя зависимой, слабой.

– Тут нужно что-то подкрутить, – сообщает Слава, протягивая мне трость.

Только теперь осознаю, что она почти не опиралась на неё при ходьбе.

– Что такое?

– Чёрт знает. Ходуном подо мной ходит.

Все мои инструменты в лаборатории. Я сообщаю об этом Славе. Она делает вид, что всё нормально, но на деле нам нужно пройти два этажа вверх по лестнице, и это наверняка либо пугает, либо раздражает её.

И всё же, когда я ухожу, прокручивая трость в руках, и прикидывая, в чём может быть проблема, она плетётся за мной.

Уже в лаборатории я располагаю трость на свободном столе и пододвигаю подставку для инструментов на роликах. С балансом изначально были проблемы. Фиксаторы либо работали слишком жёстко и не позволяли трости трансформироваться, либо держали механизмы “на соплях”. Поэтому я ни капельки не удивлён, что Слава пришла ко мне именно с этой проблемой.

Пока хозяйка оружия размещается на стуле, я разбираю трость, добираюсь до скрытого в ней меча.

– Ерунда, – говорю. – Дел на пять минут.

– Это хорошо, – отвечает Слава.

Приступаю к работе. У меня уже давно подобные махинации выходят на автомате, неосознанно: руки без помощи головы выбирают нужные инструменты и детали. Забавно при этом, как говорит Андрей, что сунь меня под капот автомобиля, и я, скорее, превращу её в хлам, а не налажу неисправности.

– Слушай, Слав, – начинаю я. Ведь отличное время, чтобы выведать у неё, что она хочет в подарок на Новый год. – Как ты относишься к выражению: “Лучший подарок – это книга”?

– Странные вопросы задаёте, Иван Валентинович, – отвечает Слава. – Что задумал?

– Ничего, – я жму плечами. – Статистику хочу составить.

– Статистику, – повторяет Слава, ухмыляясь. – Я попалась тебе в “Тайном Санте”?

– Может быть.

– Дари, что хочешь, только без дебильных приколов, – говорит она. – А вот у меня попался Рэм.

– Рэм?

– Рома. Парень, который недавно стал добровольцем.

Может, с моей стороны это и не красиво, но я в последнее время почти не обращаю внимания на новоприбывших. Всегда кто-то приходит – это норма. Непорядок – когда кто-то уходит.