Кровь королей
Шрифт:
— Это ничего, — хлопнула его Арекса по лопатке спины, — Увидишь сейчас трупы последних, поглядишь на их дохлого лидера, придёт осознание победы.
— А представляете, мы проиграли? — усмехнулся эльф, — Вот мы побежали в лес, и без нас не вышло у остальных прирезать вражескую армию. Отбились как-то. Может, маг у них в запасе какой, или ещё штуковины какие. М?
— Да ну, чтобы Эйверь проиграл, — сомневалась Нина, — Если б кто другой первую армию возглавлял из генералов, то всякое возможно. А с ним-то уж точно рассчитываешь на победу.
— Хм, да уж, да… — соглашался тот, молча зашагав рядом.
— Вы же слышали горны, —
— Точно, — тихо произнёс Кифлер, вспомнив, как доносился с опушки звук труб музыкантов.
— Эй, Тиль! Одного мага лорды вечно нанимали совершать «Разгон», да только денег он ни разу не получил, почему? — с усмешкой спрашивала Арекса.
— Потому что вместо «разгона туч» им всем требовался разгон толпы бунтующих, — усмехнулся тот, зная и здесь продолжение шутливой истории, оказавшейся в тему подавления нынешнего пиратского восстания.
— Ха-ха, всё-то ты знаешь! А про моль из Карпат слышал? — поинтересовалась красноволосая девица с ирокезом косичек.
— Кажется, нет. А что там с ней? — призадумался Страйкер.
— Карпатская моль настолько сурова, что когда рыцари Кромвеллов убирают в шкаф оружейни латы, то обнаруживают там потом лишь оставшуюся кольчугу! — отвечала та.
— А-ха-ха! Сильно! — рассмеялся Тиль над шуткой о пожирающем метал докучающем паразите, — Карпатские моли это сурово! — согласился он кивком головы.
— И ещё одна, что сказал Леший Домовому, когда тот его достал своим нытьём за рюмкой на пеньке? — проговорила она вопросительно.
— Эм… Без понятия, — призадумался Тиль, смутно представляя себе эту картину, так как внешность лешего описывалась от источника к источнику довольно разнообразно.
— Дома вой! — рассмеялась и сама Арекса вместе с ним, услышавшим каламбурный ответ.
Улыбкой оценили и остальные. Двигались они неспешно, берегли оставшиеся силы, отдышались после беготни за трусливыми бандитами, и гадали, чем же действительно могла закончиться схватка их войск. Предполагали разные варианты казни вражеского лидера, убили ли его на месте, ранили ли, дожидаясь приезда короля к месту схватки, или же притащат в замок, чтобы публично совершить возмездие на главной площади.
По берегу реки шагалось легче, чем через лес, с учётом, что там не было никаких троп под ногами, ведь большинство лесных дорог были куда дальше места сражения и расположения вражеского лагеря, однако времени это занимало больше, чем если бы им удалось хорошо сориентироваться и вернуться напрямую.
Ведь Ниса огибала лес, а они итак уже прошли косо со своего места до берега, и теперь огибали его по травянистому периметру, куда уже падали солнечные лучи. Постепенно впереди по течению начали виднеться пришвартованные парусные суда, плоты и лодки пиратов, по которым те сюда добирались и сплавляли свои ресурсы, запасы, строительные материалы для сборки катапульт и возведения виней, стреломётов, осадных башен гелеполей.
Когда они несколько часов назад прибывали к лагерю на собственной лодке, этих практически не было видно в тумане, за исключением шпилей самых высоких мачт из парусников, вероятно, корабля, на котором прибыл главарь-адмирал. Теперь же всех их вскоре можно было бы рассмотреть вблизи в лучах солнца, а также они явно служили ориентиром, что и сам лагерь уже где-то неподалёку.
Однако группу шагавших друзей-сослуживцев не могла не привлечь сухая ива растущая на будто бы выжженном вокруг себя куске прибрежной земли. Казалось бы, близость к реке, расположение с краю от леса, где дерево, подобно многим таким же одиночкам, не страдает от нехватки света в тенях других высоких крон, но внешний вид этого растения сейчас смотрелся совсем уныло и удручающе.
Раздвоенный ствол рос прямиком из земли, расходясь в какие-то закрученные противоестественные фигуры с очень малым количеством веток-отростков. Деревце казалось совершенно иссохшим, ни единого листка, ни почек, ни цветков, да и цвет его очень отличался от живой коры всех остальных своих соседей.
Однако на верхушке всё-таки было одно сосредоточение жизни, некий красный плод на тонком черенке, свисавший будто бы последним напоминанием, впитавшим в себя все силы тленного растения и сейчас покоящийся, маня к себе своим ярким светом. Но на подходе к склонившимся раздвоенным стволам этой ивы, даже глядя прямиком на этот фрукт, нельзя было не заметить под ногами на сухой и необычно рыхлой земле странные крестовые отметины.
— Что это? — тихо произнесла Нина, уставившись на начертанные толстенные линии, сходящиеся всегда ровно в центре.
В это сложно было поверить, но художник их изобразил с такой тщательностью, что несмотря на не симметричное расположение между собой — изображены они было то там, то здесь, без какой-то системы и казавшегося смысла, — сами по себе они смотрелись совершенно идентично.
Одинаковые толстенные кресты в пядь шириной в каждой линии, которые у концов заканчивались округлым краешком с более сильно вдавленной землёй по каёмочке, будто бы края эти им прорисовывали тщательней и глубже с какой-то абсолютно неведомой целью. Длина каждой исходящей из центра такой прямой широкой линии была где-то с локоть. Вниз уже смотрели и остальные. Эрвуд даже присел, прикоснувшись к изображениям, поводив подушечками пальцев и по вдавленным краям, и по центральной части, пытаясь понять, чем и с какой целью это здесь кто-то начертил.
— Кресты, но очень странные. Какой-нибудь религиозный культ типа вааков? — предполагал он.
— Кресты, да непонятные какие-то, с круглой сердцевиной, — разглядывал их Тиль, — Не припомню таких символов где-либо…
— И я, — кивнула златовласка, склонившись возле одного такого начертания и внимательно его рассматривая.
— Я тоже такие не видела, — произнесла Арекса, проведя взглядом от одного к другому, осматриваясь вокруг, — Да они тут повсюду! Вон справа, вон ещё слева.
— Может, какой-то узор, который мы не понимаем? Видимый только сверху, — предположил Эрвуд, приподнимая голову на извилистые сухие стволы, а заодно и на привлекавший к себе красный фрукт, как вслед за ним поступили и остальные.
— А, может, это расположение звёзд, — призадумалась вслух Нина, тоже не понимая отсутствие симметрии и отсутствия ровных рядов в написании совершенно во всём похожих рисунков.
— Хе-хе, кому десерт? — вопрошал Кифлер, ловко подбрасывая одной рукой отобранный у разбойника кортик и ловя тот пальцами за рукоять по приземлении на руку.
Было похоже, что ему, а вовсе не Такаде, сейчас больше всего неймётся с голодухи, так что именно он сразу вызвался влезть повыше, добыть эту яркую штуковину, чем бы то ни оказалось, а заодно и сообщить оттуда сверху, нет ли симметрии в рисунках крестов или не складываются ли те в какие-нибудь понятные очертания.