Кровь Меровингов
Шрифт:
– Да потому, что Вы, милейший Лионель, всегда слишком заняты своей персоной. И не в состоянии заметить кого-либо еще, – съязвил Альваро. Его неприятно поразило это обстоятельство.
– Девушка-охотница? С мечом?.. Никогда не видел такого, – мечтательно протянул герцог, пропустив колкость мимо ушей. – А может, лесная фея явилась к нам в образе прекрасной охотницы?!
Испанец скривил губы. Наивная мечтательность герцога раздражала.
– Насчет феи – это я сказать не берусь, – покачал головой граф де Альбре, – а вот герб Арманьяка многое означает.
– Но если она Арманьяк
– Санта Мария! – пробормотал Альваро де Торнес. – Я только что едва не убил собственную.
– Невесту, – нерадостно досказал граф.
Все обернулись назад, но Луизы и след простыл.
Глава 5
Дерзкие замыслы
Тем временем, едва держась в седле, Луиза приближалась к деревушке Эньян. Лес расступился. В каменистую пустошь вросли три дюжины небольших домиков. У самых зажиточных вилланов к домикам примыкали клетушки и загоны для скота. Остальные держали живность там, где сами спали. Рядом с постройками в земле были выкопаны погреба. В хорошие годы в них хранилось вино и козий сыр, в плохие – ничего.
У первого дома стояла большая грубо сколоченная телега с возвышающейся горкой длинных плетеных корзин. В них собирали виноград на господских холмах. Луиза достала охотничий рог и протрубила. Кроме старика, двух лохматых и тощих дворовых собак да мальчишек, никто не отозвался на зов.
Старик поднял трясущуюся руку с черными корявыми пальцами к морщинистому лбу. Всмотрелся. Признал и поклонился. Стар он был очень и слаб, денно и нощно болели его кости, но кланялся старик до земли.
Псы покатились под ноги к Ральфу, заливаясь лаем. Выбежавшие мальчишки зашикали на собак и отогнали их, для верности запустив в них камнями. Одетые в лохмотья, перепачканные грязью и сажей, они подбежали к наезднице, приветствуя ее и посматривая на добытую лису, притороченную к седлу. Луиза спешилась, перекинула повод и взяла коня под удила.
Слепенький мальчик лет шести, маленький и худой, приведенный за руку братом, робко приблизился к Луизе. Обнял ее за ногу. Прижался и заурчал как котейка. Луиза нежно погладила его русые волосы.
– А где Ворон? – оглядывая детей, спросила Луиза.
Вперед вышел мальчуган бойкого вида. Губа его, разбитая в недавней драке, еще кровоточила. Пыльный и всклокоченный, он обстоятельно пояснил:
– Ворон ушел в лес за лозами для корзин. Еще утром.
Луиза отвязала лису, достала зайца и бросила свою добычу на траву.
– Мартин, придется тебе заняться похлебкой, – обратилась она к драчуну. – Да посудину побольше найди, чтобы на всех хватило. Я, признаться, умираю с голода. Вот еще возьми, тут хлеб, немного сыра и соль.
Мартин быстро поволок провизию к большому плоскому валуну.
– Сегодня будет пир!
– Ого! Знатно поужинаем!
– Хвала Святой Деве, что послала тебе добычу, госпожа!
Грязные и веселые рожицы довольно улыбались. Вечно голодные серые, карие, голубые глазенки детей сверкали.
Луиза устало улыбнулась и зевнула несколько раз.
Мальчишки сразу принялись за дело. Мартин, подражая Ворону, который был у них за главного, покрикивал на других и отдавал распоряжения подручным не хуже графского повара Муасси.
– Мясо! Мясо! – бормотал слепенький.
Ему редко удавалось поесть нормально. Старшие сестры и братья отнимали еду. А он даже и пожаловаться не знал на кого. Родители жалели. Отец не наказывал. Мать иногда подкармливала. Бывало, украдкой сунет то корку хлеба, то кочерыжку от капусты. А он проглотит это вмиг, не жуя. Старается быстрее съесть, пока не отобрали.
Еле волоча ноги, Луиза побрела к росшей неподалеку старой наполовину иссохшей яблоне. Бог весть сколько лет прожившая, яблоня пестрела разукрашенной лишайниками бугристой корой. Плоды же давала малые, кисло-горькие, с налетом парши, только лесным свиньям на корм. Мальчишки порывались наесться ими, но животы подхватывало так, что вскоре они оставили свои попытки. Яблоки впредь оставались висеть нетронутыми.
Опускаясь на землю и прислоняясь спиной к дереву, Луиза закрыла глаза.
«Нет! Не он это был! – вспоминала она о встрече. – Мало ли испанских графов проезжают по дорогам благословенного Юга? Много. Значит – не он. Дай-то Бог, чтобы не он!» Напрасно она старалась обмануться. Впервые за весь день расслабившись, незаметно для себя Луиза крепко заснула.
Проснулась от легких прикосновений. Кто-то осторожно поправлял укрывавшую ее баранью шкуру. Луиза открыла глаза.
Перед ней на коленях стоял молодой парень семнадцати лет. Несмотря на молодость, он был сложен как взрослый мужчина. От постоянной тяжелой работы мышцы его окрепли, большие руки даже при первом взгляде говорили о немалой физической силе. Черные волосы, коротко стриженные у висков и на затылке, непослушным вихром топорщились, спадая на глаза. Правильные черты лица и манеру держаться он унаследовал от своего неизвестного отца – проезжего рыцаря, от которого, как поговаривали злые языки, прижила его мать.
– Ворон! Ты когда пришел? – обрадовалась Луиза, вылезая из-под шкуры.
– Да почти сразу же, как ты приехала, моя госпожа, – Ворон скупо улыбнулся, пристально вглядываясь ей в лицо. – Да только ты заснула прежде, чем мы с Готье успели подойти. У тебя все благополучно?
Луиза вздохнула.
– В Базедане объявились оборотни, убивают людей. Меня насильно хотят выдать замуж, и жених уже в замке, а так… Хм! Так все благополучно, – горько пошутила она и наскоро рассказала Ворону о вестях, которые узнала от Жака Левши, следах оборотней, а также о несостоявшейся драке на дороге и своих подозрениях. О своих новых возможностях Луиза не обмолвилась ни словом.
Ворон слушал, не перебивая, но было видно, как он взволнован.
– Что ты предпримешь? – спросил он Луизу, когда та закончила говорить.
– Буду драться! – голос ее прозвучал устало, но решительно.
– Я с тобой! – кивнул Ворон, вцепившись в свой старенький нож с щербатым лезвием, словно опасность была рядом.
Луиза благодарно посмотрела на него, испытывая некоторое облегчение. Ворон стал первым, кто предложил свою помощь.
– Возьми-ка, – она протянула ему отменный охотничий нож, – его сделали специально для тебя. Это мой подарок.